Без вести пропавшая - [48]
Сегодня миссис Тэйлор села на автобус № 2 возле «Ритса» и приехала в Кидлингтон в 9.35 вечера; она решила зайти в паб.
В это же время, в 9.35 вечера позвонил Эйкам, чуть раньше, чем ожидалось. Ему повезло – дорога А5 в Таустер была пустой (сказал он) с хорошей ясной перспективой на последующие пять несложных часов. Он покинул Оксфорд в 3.15, как раз перед тем, как конференцию официально распустили. Славная конференция, да. В понедельник ночью? Минуточку, дайте подумать. В зале был банкет, а после этого там был довольно неформальный вечер вопросов и ответов. Очень интересно. Лег спать около 10.30. Немного утомился. Нет, насколько он помнит, – нет, он точно помнит, что не выходил вообще. Бэйнс мертв? Как? Не могли бы вы это повторить, Морс? О, Боже. Очень жаль это слышать. Да, конечно, он знал Бэйнса – знал хорошо. Когда он умер? О, в понедельник. Утром в понедельник? О, вчера вечером, тем вечером, о котором они только что говорили. О, теперь он понял. Ну, он сказал Морсу, все, что мог – жаль, что так мало. Похоже, что он не очень сильно помог?
Морс положил трубку. Он пришел к выводу, что допрос по телефону – занятие не более приятное, чем спринтерский бег в ластах.
Иного выбора не было: ему придется самому съездить в Кернарфон, чтобы... чтобы что? Была ли на самом деле вероятность того, что Эйкам не имел ничего общего со смертью Бэйнса? Если и была, то он выбрал довольно странный способ почти неизбежно привлечь к себе внимание. И все же... И все же имя Эйкама с самого начала ненавязчиво всплывало в основном русле дела, а вчера он увидел номер Эйкама в телефонной книжке на столе Бэйнса. Мм. Он должен поехать и посмотреть на него. Он должен был увидеть его раньше, как бы там ни было, Эйкам был центральной фигурой во всей этой истории в школе тем летом, когда она исчезла. Но... но вы не можете приехать в Оксфорд на конференцию и просто решить, что в это время убьете одного из ваших бывших коллег. Или можете? Кто вас заподозрит? В конце концов, он сам совершенно случайно узнал о визите Эйкама в Оксфорд. А если предположить?.. Aх! В кабинете неожиданно похолодало, и Морс почувствовал себя усталым. Забудь об этом! Он посмотрел на часы. 10.00 вечера. Еще можно успеть выпить пару пинт, если поспешить.
Он подошел к пабу и протиснулся в переполненный бар. Сигаретный дым вился сизыми кольцами, высоко над головами, как утренний туман, а болтовня у стойки бара и за столами была хриплой и бесконечной, разговоры успокаивали своей непонятностью. Криббидж, домино и дартс и все доступные поверхности заставлены емкостями: кружки с ручками, стаканы (пластиковые и стеклянные), бокалы опорожненные и опорожняемые, чтобы снова наполнится славной, янтарной жидкостью. Морс нашел мгновенный разрыв у стойки бара и протиснулся несмело вперед. Пока он ждал своей очереди, он услышал, как игральный автомат (справа от бара) вызвонил случайные бессистемные дивиденды, и он перегнулся через стойку, чтобы рассмотреть игрока более тщательно. У игрального автомата сидела женщина, повернувшись к нему спиной. Но он знал ее достаточно хорошо.
Хозяин прервал новую и невероятную линию его мысли.
– Да, приятель?
Морс заказал пинту лучшего горького, прошел чуть дальше вдоль бара, и обнаружил, что стоит всего в нескольких футах позади женщины, игравшей на автомате. Она толкнула стакан по стойке.
– Еще один двойной, Берт.
Она открыла довольно большую кожаную сумку, и Морс увидел тяжелую пачку купюр внутри. Пятьдесят фунтов? Больше? Значит, у нее была счастливая ночь в «Бинго»?
Она не видела Морса – он был уверен в этом, – и он следил за ней настолько близко, насколько мог. Она пила виски и обменивалась слегка непристойными комментариями с некоторыми из завсегдатаев паба. А потом она засмеялась – грубым кудахтающим смехом, – и с любопытством и совершенно неожиданно Морс понял, что он находит ее привлекательной, черт побери! Он снова посмотрел на нее. Ее фигура была все еще хороша, и ее одежда сидела на ней хорошо. Да, реально она больше не была красавицей, он это понимал. Он заметил, что ее ногти обкусаны и сломанны; заметил, указательный палец правой руки, окрашенный в темно-коричневый цвет от никотина. Но какое, черт возьми, это имеет значение! Морс осушил свой стакан и купил еще одну пинту. Зародыш новой идеи, который укоренился в его сознании, никогда бы не вырос в эту ночь. Он знал, почему, конечно. Это было просто. Ему нужна была женщина. Но у него не было никакой женщины, и он перешел в заднюю часть комнаты и нашел свободное место. Он думал, как он часто думал, о привлекательности женщин. У него были женщины, конечно; слишком много женщин, возможно. И одна или две, которые все еще могли бы преследовать его в мечтах и привлекать его спустя годы с тех времен, когда дни были прекрасны. Но теперь листья падали вокруг него: почти сорок пять лет; не женат; одинок. И вот он сидит в дешевом кабаке, где жизнь состоит из пива, и педиков, и чипсов, и орешков, и игрального автомата, и... Пепельница на столе перед ним была полна отвратительных окурков и пепла. Он оттолкнул ее в сторону, проглотил остатки своего пива и вышел в ночь.
