Без ума от любви - [9]

Бет обмахнулась веером.

— Была уверена, когда вошла сюда.

— Если вы невеста Мейтера, то почему целуетесь с Йеном?

— Сама не знаю.

— Кэм, — сказал Йен. Это тихое слово пробилось сквозь шум толпы, ожидавшей следующего акта. Сейчас на сцене не было драмы, но она происходила в ложе Йена Маккензи. — Заткнись.

Кэмерон пристально посмотрел на брата. Затем поднял бровь и опустился в кресло по другую сторону от Бет. Он извлек сигару из стоявшей рядом коробки и зажег спичку. «Джентльмен, прежде чем закурить, должен попросить разрешения у леди», — прозвучал у нее в голове голос миссис Баррингтон. Кажется, ни Кэмерон, ни Йен не интересовались правилами миссис Баррингтон.

— Разве не вы сказали, что кто-то, кого вы назвали Дэниелом, играет в кости с кучерами? — спросила его Бет.

Кэмерон поднес огонек к сигаре и выпустил облачко дыма.

— Дэниел — это мой сын. С ним все будет в порядке, если он не начнет мошенничать.

— Я должна ехать домой.

Бет снова приготовилась подняться, но Йен опять остановил ее.

— Только не с Мейтером.

— Нет, разумеется, нет. Я больше не желаю видеть этого человека.

Кэмерон усмехнулся:

— Она мудрая женщина, Йен. Она может вернуться домой в моей карете.

— Нет, — поспешила остановить его Бет. — Швейцар найдет для меня наемную карету.

Йен скрестил пальцы.

— Только не наемная карета. Только не одна.

— Если увидят, как я сажусь в карету в сопровождении вас обоих, разразится настоящий скандал. Даже будь один из вас архиепископом Кентерберийским, а другой — Кентским.

Йен смотрел на нее, словно не понимая, о чем она говорит. Кэмерон, запрокинув голову, рассмеялся.

— Она стоит того, чтобы ее украли, Йен, — сказал он, попыхивая сигарой. — Но она права. Я одолжу вам свою карету, и мой человек позаботится о вас, если я смогу его найти. Я допустил ошибку, наняв себе камердинера-цыгана. Их чертовски трудно приручить.

Йену не хотелось отпускать ее одну, она видела это по его глазам.

Она вспомнила, как он играл ее локонами — так уверенно, так властно, как Мейтер обращался со своим китайским фарфором.

Она проверит сведения, приведенные в письме Йена. Она поручит ловкому сплетнику — дворецкому миссис Баррингтон расспросить других слуг, какие еще сплетни ходят между ними. Братья Маккензи могли участвовать в каком-то безумном и невероятном заговоре с целью разорить Мейтера, но ее не покидало ужасное чувство, что они говорили правду.

Внизу загремели фанфары, начинался следующий акт. Йен потер висок, как будто звуки вызвали у него головную боль. Кэмерон притушил сигару и шумно вышел из ложи.

— Милорд, вам нехорошо?

Йен смотрел на нее так же отчужденно и продолжал рассеянно потирать лоб. Бет положила руку ему на плечо. Йен никак не отреагировал, хотя перестал потирать лоб и накрыл ее руку своей большой ладонью.

Он не следил за происходившим на сцене, не пытался продолжить разговор с Бет, не шевельнулся, чтобы снова поцеловать ее. Казалось, он думал о чем-то своем. Однако здесь оставалось его тело, его сильная тяжелая рука. Она смотрела на четкую линию его профиля, высокие скулы, крепкую челюсть. Любой женщине захотелось бы, лежа с ним в постели, запустить пальцы в его густые волосы. Ей было бы тепло и влажно от пота его отяжелевшего тела, лежавшего на ней.

Бет набралась храбрости и отвела волосы с его лба.

Йен перевел взгляд на нее. На какое-то мгновение она застыла под этим взглядом. Затем его взгляд скользнул в сторону. Бет снова погладила его по волосам. Он не шевелился, а лишь дрожал от напряжения.

Так они и сидели. Бет осторожно гладила его волосы, а тело было напряжено, пока не вернулся Кэмерон со следовавшим за ним смуглым человеком. Кэмерон удивленно подсмотрел на Йена, Йен молча поднялся, и Бет убрала руку.

Бет успела оглядеть театр, прежде чем Йен вывел ее следом за Кэмероном из ложи. В ложе напротив сидел Мейтер, поглощенный разговором с лордом и леди Бересфорд. Он так и не заметил Бет и не видел, как она покинула ложу.

— Маккензи! Я убью тебя! Ты меня слышишь?

Йен зачерпнул из ванны теплой воды и плеснул себе на голову и шею. Он воображал руку Бет, гладившую его по волосам, ее пальцы, ласкавшие его голову. Йену не всегда нравилось, когда к нему прикасались, но Бет успокаивала его, готового принять то, что она ему предлагала. Он представлял ее лежащей рядом с ним в постели, она гладила его волосы, а он купался в теплом аромате, окружавшем его. Ему хотелось, чтобы прекрасное тело Бет было накрыто его простынями, чтобы у нее были распушенные волосы, а ее глаза были полузакрыты от удовольствия. Он хотел ее с такой страстью, что это видение упорно не исчезало, даже в воде его орган не опускался.

Надоедливый шум, доносившийся снаружи, нарушил его фантазии. Угрозы, приближаясь, становились все громче, пока дверь в ванную не распахнулась и за ней не оказался Линдон Мейтер, вырывавшийся из рук двух лакеев Йена. Это были шотландские парни, которых он привез в Лондон, где он снял дом, и сейчас у них был довольный вид, ибо, наконец, нашелся кто-то, на ком они могли бы поупражнять свои мускулы.

Йен окинул всех троих взглядом и снова опустил мускулистую ногу на край ванны. Лакеи отпустили Мейтера, но остались стоять за его спиной.