Без труб, без барабанов - [12]

Следующими соревнованиями для меня и для большой новозеландской команды был Мумба — фестиваль в Мельбурне. Вплоть до этого все мои выступления были, по существу, соперничеством с одним спортсменом — либо с Биллом Бейли, либо с Мюрреем Халбергом, с Гарри Филпоттом или с Джерри Хэком. Но в Мумбе я выступал против ряда сильных бегунов, и среди них были Тони Блю, который приумножил свою славу победой над Гербом Эллиотом в спринте на финише, сам Герб Эллиот, который, правда, страдал от гриппа и которого буквально силой заставили выступать в этих соревнованиях, Хэк и подвижный Майк Ервейкер с Южного острова.

Я победил в этих соревнованиях, показав на полмили 1.51,3, что было сравнительно слабым результатом. Однако это выступление доказало, что я могу тактически успешно планировать бег в состязаниях международного класса. Думаю также, что эти соревнования вместе с моим новозеландским рекордом послужили тому, чтобы окончательно включить меня в команду страны для участия в Олимпийских играх.

Тем не менее тогда я не мог не почувствовать, что уровень моей спортивной формы снова понизился. Я прилагал отчаянные усилия, чтобы выиграть, и не думаю, что это удалось бы мне, не пробеги Тони Блю быстрее 880 ярдов в одиночку за два дня до соревнования. Он был тогда в отличной форме, и я уверен, что он мог бы побить меня, если бы эта предшествующая пробежка не ослабила его.

В течение двух с половиной недель после фестиваля на тренировках я развлекался, но не работал. Это был конец весьма долгого сезона соревнований, в котором мне пришлось в довольно сжатые сроки напряженно тренироваться, чтобы попасть в олимпийскую команду, и я чувствовал, что дошел до предела своих возможностей.

Состав команды еще объявлен не был, но я решил действовать так, как будто команду составили и я оказался в ней. Поэтому хотелось как можно быстрее перейти к зимней подготовке с прицелом на Олимпийские игры.

Я получил хороший моральный заряд, посещая демонстрации фильмов, снятых во время Олимпийских игр 1956 года в Мельбурне. Это был период, когда чувствовал я себя не особенно хорошо, но после просмотров ко мне пришла решимость сделать все возможное на Олимпиаде в Риме, если я туда попаду.

Я начал тренировки 2 марта пробежкой от Пьюкекоу до трассы для игры в гольф и обратно — всего в общей сложности 11,5 мили. Это была моя первая пробежка на длинные дистанции после долгого перерыва, и в конце ее я перешел на ходьбу. Я закончил бег с резью в желудке. Все же я был настолько полон энтузиазма, что на следующий день снова пробежал по этой трассе и в течение первой недели покрыл 73,5 мили.

Каждый вечер от понедельника до пятницы я забегал за Артуром, и он выходил на тренировку вместе со мной.

Во вторую неделю я пробежал 63 мили, а в третью покрыл свои первые 100 миль. Я вступил также в клуб бадминтона, чтобы обеспечить себе отдых от напряженного бега и чтобы быстрыми движениями развить в себе реакцию. Я чувствовал в этом необходимость.

Рвение подстегивало мою работу на всем протяжении этих первых трех недель, а затем оно внезапно оставило меня, наподобие того, как прекращается действие алкоголя и наступает похмелье. В третью субботу я пробежал 12 миль утром и 4 мили после обеда в компании товарищей по клубу, затем сел в автобус до Пьюкекоу, и там меня скрючило от сильной боли в желудке.

Мой брат Джек устроил поездку моей семьи в Те Эйвемуту, но я с ними не поехал. Я провел весь день на диване в столовой моей матери, где спал или мучился от сильной боли, точно на смертном одре.

За всю следующую неделю в истощенном состоянии я умудрился наскрести лишь 50 миль, заработанных тяжелым трудом. В конце апреля записал в своем дневнике тренировок обещание «обязательно набегать нужный километраж» в мае.

Я совершенно сознательно не ставил себе на прицел Олимпийские игры, а стремился в своей тренировке лишь к промежуточным целям; этому методу я с тех пор всегда следовал, находя его весьма удобным. В то время моей промежуточной целью было набегать в мае 450 миль, в среднем по 15 миль в день.

1 мая я в первый раз пробежал по трассе Вайатаруа и закончил ее за 2,5 часа, что меня сильно обнадежило. Тем не менее на том этапе тренировки я еще не включился полностью в лидьярдовскую систему совершенствования физической подготовленности. Несмотря на то, что воля у меня была крепка, а сам был бодр, я еще не мог в полной мере следовать этой системе чисто физически.

В первую неделю моего прицельного месяца была преодолена 101 миля, однако затем общий объем бега сократился. Я тренировался с разными людьми — с Барри Мэги, марафонцами Верном Уокером, Реем Пакеттом и редко один.

В это же время я проводил работу в клубе по сбору олимпийского фонда, был связан с делами кроссовой секции и марафонского клуба, но даже в этой достаточно насыщенной спортом атмосфере мне никак не удавалось удержаться на уровне требуемого недельного объема бега. Во вторую неделю мая этот объем сократился до 91 мили, в третью — до 76, в связи с тем, что у меня вдруг разболелась нога. В это время был объявлен состав олимпийской команды. Я ждал, что буду выбран без особых хлопот, однако у меня и в мыслях не было, что попаду в группу «А». Такой выбор мог быть сделан только на основе большого числа еще не исполнившихся обещаний. Тем не менее ко мне снова пришла решимость не сдавать своих позиций.