Без срока давности - [2]
— Не поверишь, я тебе звоню, а ты не отвечаешь, — сообщил он. — Ты где был-то?
— Да отдохнуть уезжал на выходные, — улыбаясь, ответил Корсаков. — А ты что тут делаешь?
— Я тут с поминок иду, Игорь.
— С поминок? А кого поминали?
И тут Гоша ожил, лицо его дернулось, губы как-то безвольно расплылись. Он помолчал, и видно было, что пытается взять себя в руки. Помолчав, проговорил быстрым, деревянным голосом:
— Милку хоронили.
— Какую Милку? — не понял Корсаков.
Тут Гоша снова не выдержал, голос дрогнул, и он почти прошептал:
— Милку Гордееву.
— Это ту?…
— Да. Это «ту».
…Милка Гордеева…
Лет десять назад, оба они — и Корсаков, и Дорогин — только начинали свой «московский путь», и, как часто бывает, двое «приблудных» невольно объединились в «группу взаимоподдержки». Позднее, правда, пути их разошлись, но связка, спаянность, рожденная и проверенная во многих редакционных сражениях, осталась.
Именно тогда разразился у Гоши Дорогина бурный роман с Людмилой Гордеевой, и Корсаков, по праву и обязанности друга, был посвящен в подробности отношений, став для Дорогина и советником, и прокурором, и адвокатом, и попом, принимающим исповедь.
Людмила была женщиной яркой, упорной, всегда достигающей нужного результата. Она и Гошу долго тащила за собой на верхние этажи, но что-то потом случилось между ними. Случилось, видимо, нечто серьезное, потому что Дорогин и слова об этом не проронил, а Корсаков не спрашивал.
А сейчас, стало быть, Людмила умерла, и Дорогин переживает смерть близкого человека. Именно — близкого. Что бы там ни говорили, а наши привязанности потому и называются привязанностями, поскольку крепятся к нам надолго, порой навсегда, пожизненно.
— Ну, пошли ко мне, — помолчав, решил Корсаков. — Хоть поешь по-людски.
Корсаков быстро накрыл на стол, выложив для начала то, что нужно было только порезать, но, войдя в комнату, увидел, что Гоша спит, улегшись на диван и накрывшись пледом. И хорошо, подумал Корсаков, пусть отоспится.
…Корсаков проснулся, как от толчка, неожиданно и напряженно: он ощутил присутствие в квартире чужого. Квартира была наполнена табачным дымом.
И сразу же вспомнил: у него ведь Дорогин остался ночевать.
Корсаков вышел на кухню. Гоша сидел у стола, курил.
— А я тебя жду не дождусь, — сообщил он. — Кофе твоего хочу — аж зубы ломит.
— Кофе получишь, — пообещал Корсаков. — А ты рассказывай, что случилось? Когда она умерла? Почему? В общем, все, что знаешь…
Дорогин затушил сигарету, закурил новую.
— Толком я и сам не знаю. Мне только вчера, ну, то есть в понедельник, Томка позвонила.
— Томка, это та пигалица? — уточнил Корсаков.
Он вспомнил, как встретил однажды Дорогина с Милой и девчушкой-нескладехой, испуганной и сердитой, ее дочерью, приехавшей на каникулы в Москву из сибирского захолустья.
Видимо, не случайно Мила привозила в Москву дочку и просила именно Гошу «показать девочке Москву», выделяя для этого своего водителя с машиной, а денег дочери давала столько, что хватило бы на ужин где-нибудь в «Метрополе». Видимо, хотела задеть в нем «семейную» жилку и сама остепениться. Не получилось…
— Ты бы ее сейчас видел, — Гоша сразу же понял, о чем говорит Корсаков. — Такая, брат, невеста вымахала. — И замолчал. Слезы потекли по лицу.
— Понимаешь, — продолжил он после долгой паузы. — На поминках-то я почти не пил. Это потом, у Томки, набрался, пока разговаривали.
Игорь молчал, понимая, что сейчас Дорогина лучше не трогать.
— Ты вопросы задал, и я отвечу, то есть, собственно, просто повторю то, что сам от Томки узнал. Дело в том, что обстоятельства смерти довольно … непонятные. Много странностей, но все их как-то не замечают. Скорее делают вид, поскольку их нельзя не заметить. То есть…
Дорогин снова пригасил сигарету и схватил следующую.
— Томке позвонили в воскресенье, часов около пяти утра, сказали, что мать попала в аварию, попросили приехать в больницу. В какую-то больницу за МКАД. Томка удивилась, конечно, но поехала. Добралась туда часам к семи, к ней вышел врач, который сказал, что Милка умерла. Была без сознания около трех часов, а потом… Попросили подождать, пока напишут свидетельство о смерти. Томка спрашивает: что случилось? А ей говорят — это в милицию, там все расскажут. Она — в милицию, а там дежурный вскинулся: вы чего так рано приехали? У нас еще ничего не готово. Она попросила позвать того, кто выезжал на аварию, ей отвечают: его сейчас нет, он сменился. Понимаешь, Игорь, среди ночи сменился! Так бывает? Она, умничка, ругаться не стала, позвонила какому-то Милкиному другу. Тот еще куда-то позвонил. Короче, отделение встало на уши, шум-гам, извинения. Сейчас, мол, начальник приедет. Через час появился начальник, потом еще какой-то майор — гаишник прибыл, пригласили Томку в кабинет. Соболезнуют, говорят: трагический случай, жалко, конечно, но, уж извините, погибшая сама виновата. Она, дескать, пьяная, шла по обочине дороги тут, за МКАДом, представляешь?
Корсаков продолжал молчать, и Дорогин пояснил:
— Во-первых, что Милке делать за МКАДом? Во-вторых, Игорь, ты-то знаешь, что она пьяной сроду не бывала.
Это Корсаков помнил именно потому, что каждая попытка в те времена выпить «от напряженности» пресекалась Гордеевой на корню с тяжелыми последствиями типа «скандал».
Летом 1941 года в суматохе первых дней Великой Отечественной в Белоруссии пропали несколько грузовиков с документами, отправленными в Москву… Некоторые документы представляют особую важность не только для военного командования, но и руководства страны. Задание по их поиску выполняют несколько групп специального назначения, но результата нет… В этих чрезвычайных условиях по личному распоряжению И. Сталина розыск документов поручен группе во главе с опытным разведчиком Артемом Кольчугиным. Правда, состав группы очень уж необычный…
Известный журналист Игорь Корсаков, выполняя рядовую просьбу своего коллеги, оказывается втянутым в череду странных событий. Еще в 1920-х годах прошлого века началась борьба спецслужб за обладание некими таинственными приемами воздействия на подсознание человека. Корсакову рассказывают и о загадочных засекреченных исследованиях, проводившихся в 1930-е годы. В основе этих исследований будто бы лежали некие древние рукописи, доставленные из легендарной Шамбалы, страны прародителей человечества. Корсаков узнает, что в погоне за этими рукописями вели беспощадную борьбу советские спецслужбы, поддерживавшие то одного, то другого государственного деятеля.
В начале нашего века Лев Жданов был одним из самых популярных исторических беллетристов. Его произведения, вошедшие в эту книгу, – роман-хроника «Грозное время» и повесть «Наследие Грозного» – посвящены самым кровавым страницам русской истории – последним годам царствования Ивана Грозного и скорбной судьбе царевича Димитрия.
Книга рассказывает о жизни и замечательной деятельности выдающегося русского флотоводца, адмирала Федора Федоровича Ушакова — основоположника маневренной тактики парусного флота, сторонника суворовских принципов обучения и воспитания военных моряков. Основана на редких архивных материалах.
«…Хочу рассказать правдивые повести о времени, удаленном от нас множеством лет. Когда еще ни степи, ни лесам конца не было, а богатые рыбой реки текли широко и привольно. Так же и Воронеж-река была не то что нынче. На ее берегах шумел дремучий лес. А город стоял на буграх. Он побольше полста лет стоял. Уже однажды сожигали его черкасы: но он опять построился. И новая постройка обветшала, ее приходилось поправлять – где стену, где башню, где что. Но город крепко стоял, глядючи на полдень и на восход, откуда частенько набегали крымцы.
Роман Д. С. Мережковского (1865—1941) «Воскресшие боги Леонардо да-Винчи» входит в трилогию «Христос и Антихрист», пользовавшуюся широкой известностью в конце XIX – начале XX века. Будучи оригинально связан сквозной мыслью автора о движении истории как борьбы религии духа и религии плоти с романами «Смерть богов. Юлиан отступник» (1895) и «Антихрист, Петр и Алексей» (1904), роман этот сохраняет смысловую самостоятельность и законченность сюжета, являясь ярким историческим повествованием о жизни и деятельности великого итальянского гуманиста эпохи Возрождения Леонардо да Винчи (1452—1519).Леонардо да Винчи – один из самых загадочных гениев эпохи Возрождения.
«… – Сколько можно писать, Рембрандт? Мне сообщили, что картина давно готова, а вы все зовете то одного, то другого из стрелков, чтобы они снова и снова позировали. Они готовы принять все это за сплошное издевательство. – Коппенол говорил с волнением, как друг, как доброжелатель. И умолк. Умолк и повернулся спиной к Данае…Рембрандт взял его за руку. Присел перед ним на корточки.– Дорогой мой Коппенол. Я решил написать картину так, чтобы превзойти себя. А это трудно. Я могу не выдержать испытания. Я или вознесусь на вершину, или полечу в тартарары.
Книга Кондратия Биркина (П.П.Каратаева), практически забытого русского литератора, открывает перед читателями редкую возможность почувствовать атмосферу дворцовых тайн, интриг и скандалов России, Англии, Италии, Франции и других государств в период XVI–XVIII веков.Сын короля Сигизмунда I и супруги его Боны Сфорца, Сигизмунд II родился 1 августа 1520 года. По обычаю того времени, в минуту рождения младенца придворным астрологам поведено было составить его гороскоп, и, по толкованиям их, сочетание звезд и планет, под которыми родился королевич, было самое благоприятное.
Агент загадочной организации «Белые стрелы», от одного упоминания которой теряют спокойствие заправилы криминального мира, может многое себе позволить, но права на личную месть нет и у него. Однако нет правил без исключения, и тогда начинается беспощадная охота на мерзавцев…
Репортер криминальной хроники Котов в поисках свежего материала обращается к своему другу, капитану уголовного розыска Ракитину, и неожиданно оказывается втянутым в расследование цепи очень странных убийств. Тела всех жертв, молодых мужчин, за несколько часов превращаются в иссохшие останки стариков. В поисках разгадки Котов обращается за консультацией в центр альтернативной медицины к известному в городе экстрасенсу. Но ответ целителя только добавляет таинственности, а в городе появляются очень агрессивные двойники вполне порядочных людей.
Ранним утром 26 мая 1591 года в Москву из Углича прискакал взмыленный губной дьяк Влас Фатеев и заявил стрельцам у Никольских ворот Кремля, что накануне в Угличе убили царева брата Димитрия. Гонца сразу отправили к Борису Годунову, и вскоре в Углич по личному распоряжению царя Федора Ивановича была направлена «следственная комиссия» во главе с боярином Василием Шуйским и думным дьяком Елизарием Вылузгиным…Известный писатель Сергей Булыга в своем новом романе предлагает интересную версию давних событий, превращая сухой текст исторических хроник в захватывающий политический триллер!
Известный специалист по поиску кладов получает сразу два письма из одного и того же города. В одном незнакомый человек рассказывает о возможных поисках партии серебряных монет, утерянных купеческим приказчиком в XIX веке, во втором письме настоятель местного монастыря просит помочь очистить пруд от опасного наследства времен Великой Отечественной войны.У кладоискателя отпуск, время летнее – почему бы и не попытать счастья, авось что интересное найдется, и он отправляется в путь вместе с приятелем, даже не подозревая, в какую авантюру ввязался!..