Без сна - [8]

Нынче вечером попробуешь себя как музыкант, сказал папаша Сигвалд

и добавил, что они могут вместе пойти на свадьбу, там он немного поиграет, а потом скрипку возьмет Асле и сыграет один или два танца, так он сказал

Я буду играть, пока народ не разгуляется как следует, а потом скрипку возьмешь ты, сказал он

и вот папаша Сигвалд и Асле принарядились, мамаша Силья дала им с собой харчей и наказала вести себя хорошо, не пить чересчур много и не озорничать, так она сказала, и папаша Сигвалд зашагал со скрипкой в руке, а рядом шел Асле, и когда они прошли изрядную часть пути и уже приближались к Лейте, папаша сел, достал скрипку, настроил ее и маленько поиграл, потом достал из футляра бутылку, отхлебнул добрый глоток и опять маленько поиграл, осторожно, как бы на пробу, затем папаша Сигвалд протянул бутылку Асле, глотни, мол, и Асле глотнул, а отец протянул ему скрипку и сказал, что теперь и ему тоже надобно маленько разогреть и себя, и скрипку, музыка всегда лучше, когда прежде этак вот потихоньку разогреешься да поднимешься, воспаришь от почти полной ничтожности ввысь, от ничтожного к огромному, сказал он, и Асле сидел и пробовал подняться от почти полной ничтожности ввысь, заиграл поначалу медленно и тихо, как только мог, и постепенно музыка его набирала силу, взлетала

Вот так, сказал папаша Сигвалд

Ты уже поистине мастер в игре, сказал он

Играешь так, будто всегда только этим и занимался, сказал он

Сигвалд еще раз отхлебнул из бутылки добрый глоток, и Асле протянул ему скрипку, а папаша Сигвалд протянул Асле бутылку, и Асле тоже сделал глоток, так они и сидели, не говоря ни слова

Горестна судьба музыканта, сказал папаша Сигвалд

Всегда, всегда уходить прочь, сказал он

Н-да, сказал Асле

Уходить прочь, от своих любимых и от себя самого, сказал папаша Сигвалд

Всегда отдавать себя другим, сказал он

Всегда, сказал он

Никогда самому не быть цельным, сказал он

Всегда стараться сделать других цельными, сказал он

а потом сказал папаша Сигвалд, что вся его жизнь теперь в любви к мамаше Силье и к Асле и потому будет он разъезжать по округе да играть, а чем еще он мог бы заняться, чем еще владеет, да ничем, ничегошеньки у него нет, только скрипка, да он сам, да эта окаянная музыкантская судьба, вот как сказал папаша Сигвалд, поднялся на ноги и сказал, что пора им идти в усадьбу Лейте, исполнить то, что им назначено и за что платят деньги, и добавил, что Асле надо просто не отлучаться из усадьбы, а делать он может что угодно, но позже, вечером, когда танцы будут в разгаре, ему надо войти и стать так, чтобы он, Сигвалд, его видел, тогда он знаком подзовет сына к себе, а сам сделает перерыв, и за скрипку возьмется Асле

Сыграешь один танец-слотт или два, сказал папаша Сигвалд

И тоже побудешь музыкантом, сказал он

Вот этак и дед твой, в честь которого тебя назвали, начинал как музыкант, говорит он

А теперь и ты этак начнешь, говорит он и Асле слышит что-то странное в отцовом голосе, смотрит на него и видит, что тот стоит выпрямившись, а в глазах у него слезы, и Асле видит, как слезы бегут по щекам папаши Сигвалда, а челюсти у него сжимаются, он подносит руку к глазам и тыльной стороной смахивает слезы

Ну, пойдем, говорит папаша Сигвалд

и Асле, глядя в спину папаши Сигвалда, который зашагал прочь, заметил, что в длинных волосах, перехваченных на затылке шнурком, прежде черных, таких же черных, как у Асле, теперь много седины, да и сами волосы поредели, и ступает папаша Сигвалд тяжеловато, он ведь уже немолод, хотя и не стар, и тут слышится чей-то голос: мол, им нельзя здесь находиться, Асле открывает глаза и видит перед собой высокую черную шляпу и бородатое лицо, перед ними стоит мужчина с длинной тростью в одной руке и факелом в другой, и факел он держит у лица Асле и смотрит ему прямо в лицо

Нельзя тебе стоять тут и спать, говорит Мужчина

Нельзя вам тут спать, повторяет Мужчина

и Асле видит, что на нем длинная черная шинель

Уходите, говорит Мужчина

Ладно, говорит Асле

Только идти нам некуда, говорит он

У вас нет жилья, говорит Мужчина

Верно, говорит Асле

Тогда придется мне забрать вас с собой и посадить под арест, говорит Мужчина

Разве мы сделали что-то дурное, говорит Асле

Пока нет, говорит Мужчина

и тихонько посмеивается и опускает факел

Сейчас ведь не лето, говорит Мужчина

Поздняя осень на дворе, темная, холодная да промозглая, говорит он

Но где нам найти приют, говорит Асле

Ты у меня спрашиваешь, говорит Мужчина

Да, говорит Асле

В Бьёргвине много постоялых дворов и ночлежных домов, говорит Мужчина

Здесь, на одной только Инстегате, их несколько, говорит он

Постоялых дворов и ночлежных домов, говорит Асле

Да, говорит Мужчина

И мы можем найти там приют, говорит Асле

Ну да, говорит Мужчина

Где же они, говорит Асле

Один — вон там, маленько подальше, на той стороне улицы, говорит Мужчина

и показывает где

Там у дороги Ночлежный дом, говорит он

Но вам, само собой, придется заплатить, говорит он

Ступайте туда, говорит он

и Мужчина уходит, Асле же глядит на Алиду, которая спит, сидя на корточках и опустив подбородок на грудь, нельзя им здесь оставаться, само собой, нельзя, на этаком холоде, впотьмах, под дождем, поздней-то осенью, но, пожалуй, совсем немного, чуточку они еще могут отдохнуть, им это пойдет на пользу, ведь и Асле ох как устал, от усталости лег бы прямо тут и проспал целую неделю, и он тоже садится на корточки, кладет руку на волосы Алиды, а волосы у нее мокрые, он гладит ее по голове, погружает пальцы в ее волосы, закрывает глаза, и чувствует себя таким тяжелым, таким усталым, и видит папашу Сигвалда, тот сидит в лейтенской горнице и играет, и длинные его волосы, черные с проседью, перехвачены на затылке шнурком, и папаша Сигвалд взмахивает смычком, завершая слотт, встает, отпивает глоточек из бутылки и глоточек из кружки, потом обводит взглядом горницу и видит Асле, и подзывает его к себе, и протягивает ему скрипку