Без права на поражение - [3]

утверждали, что убитому мужчине было пятьдесят-шестьдесят лет, смерть его наступила

мгновенно от глубокой травмы головы и одновременного перелома основания черепа. Сильный

удар нанесен тяжелым предметом, скорее всего ломом, В бывшей торфяной выработке труп

должен был разлагаться быстрее, так как затоплялся паводками и дождями. Это позволяло

предполагать, что убийство произошло около полутора-двух лет назад.

В конце заключения эксперты особо указывали на хромоту убитого, перенесшего в

молодости туберкулез коленного сустава правой ноги.

После такой определенной и броской приметы Суетин и Моисеенко воспрянули духом. В

областное управление увезли запрос о всех хромых, пропавших без вести в городах и районах

Свердловской области. Не прошло и двух дней, как оттуда сообщили, что среди пропавших без

вести хромых не значится.

Одновременно с этим ответом прибыл пакет из научно-технического отдела.

Документы убитого настолько пострадали от времени, что восстановить их содержание

полностью не удалось. И все-таки многое стало определеннее.

Книжечка оказалась членским билетом ДОСААФ Мельника П... Афанасьевича, 1925 года

рождения, выданная какой-то МТС, из названия которой установили только шесть начальных

букв: «БАТУРИ...».

Из горсправки Свердловска узнали адрес, которым интересовался убитый: «ул.

Челюскинцев, 17». Этот номер принадлежал товарному двору станции Свердловск.

Ни даты выдачи документа, ни времени получения справки эксперты назвать не смогли.

Заключения технической и медицинской экспертизы серьезно противоречили друг другу.

Врачи настаивали на своем определении возраста убитого, с десятками научных выкладок и

плохо скрываемым раздражением отвергая бесстрастное свидетельство официального

документа, уличающего их в ошибке по меньшей мере на пятнадцать-двадцать лет.

Суетин и Моисеенко, не дожидаясь, чем кончится препирательство ученых-

криминалистов, и учтя новые данные, снова перебрали пропавших без вести по области. К их

безрезультатным поискам на этот раз прибавился официальный документ адресного бюро с

сообщением, что в Свердловской области Мельник П... Афанасьевич, 1925 года рождения,

никогда не проживал.

— Издевательство!..— подвел итог всему Моисеенко.

И тогда, объявив всесоюзный розыск, занялись установлением МТС, выдавшей найденный

билет ДОСААФ.

Ответ на запрос в Министерство сельского хозяйства о дислокации названной МТС

пришел быстро. Добросовестные сотрудники обширного ведомства уведомили, что, судя по

известным шести буквам, речь может идти о Батуринских МТС. Их в Союзе пять. Все адреса

прилагались.

Дмитрий Николаевич и Анатолий Моисеенко сели записьма. Подробно описывая

трагическую находку на старом торфянике, ссылаясь на билет ДОСААФ, просили местные

сельскохозяйственные органы помочь установить личность убитого.

Отправив письма, поняли, что ответы придут нескоро,

— Не знаю, куда и ткнуться еще,— устало сказал не умевший ждать Моисеенко,— Хоть к

археологам с палеонтологами иди!..

— К людям пойдем,— как всегда, спокойно решил Суетин.

— Думаешь, узнаем чего?

— Посмотрим.

5

В крохотном поселке Соколовских торфяников, приютившемся в низинке и прижатом

речкой к большому сосняковому угору, вечер наступал рано: солнце едва успевало присесть на

вершины сосен, а прохладный ветер с воды уж гнал прочь дневной зной.

На семь вечера работники милиции назначили в соколовском клубе встречу с жителями. В

объявлении, написанном на обратной стороне обойной бумаги плакатным пером, местный

художник слово «убийство» вывел самым жирным шрифтом.

Суетин и Моисеенко сидели на скамейке возле маленького клубика.

— Любят у нас на психику давнуть,— кивнул Моисеенко на объявление.— Убийство!.. И

страшно, и интересно. А думаешь почему? — Он усмехнулся.— Да потому, что толком таких

дел никто не представляет, А узнать все подробности страсть как охота, нервы пощекотать себе.

За этим и придут сюда. Да еще вопросами нас засыплют...

— У кого же им спрашивать, как не у нас?

— Верно. Но ведь нам-то нужнее их сейчас послушать.

— Вот так и надо сделать.

— Бывал я на таких встречах...— ворчал Моисеенко.— Расскажут людям суть, к примеру,

о том же убийстве. И повалят записки: «А правда ли, что убийца обязательно возвращается на

место своего преступления?», «А правда ли, что у мертвого в зрачках, как на портрете, видно

убийцу?» —и пошло! На весь вечер хватит разговоров. Не отпустят, пока все сказки не проверят.

— И хорошо,— одобрил Суетин.— Если люди расшевелились, так ты пользуйся этим. Ты

направь их мысли к своему делу. Глядишь, их память и выдернет из прошлого что-нибудь для

пользы.

— Ты придумал, как это сделать? — усмехнулся Моисеенко.

— Нет еще.

Они смолкли, увидев, как от клуба к ним спешит начальник участка Румянцев.

Полнотелый, но удивительно подвижный и, наверное, от этого потный, он просто сгорал от

негодования.

— Дмитрий Николаевич,— начал он еще издали,— не могу, понимаешь ли, с сопливым