— Но этим мы подписываем ему смертный приговор! Лаврентий Павлович никого не простит, не пожалеет! Он беспощаден в любом деле, если в нем каким-либо образом затрагивается имя Хозяина! Даже, если мы получим копию письма, сумеем с ним скрыться, то Борис все равно умрет! У него будет много свидетелей, которые под присягой покажут, что он кому-то что-то передал! Для Лаврентия Павловича такие свидетельства станут веским доказательством того, что Борис совершил преступление, достойное смертной казни!
— Может быть тогда, Вася, тебе бы стоило подумать о том, чтобы подыскать кого-либо другого, кто мог бы сконтактировать с Борисом, а энкеведешники не обратили бы на этот контакт своего внимания!
— Альфред, ты о чем ты говоришь? До встречи осталось всего лишь десять минут, а ты мне советуешь поискать кого-либо другого…
В этот момент над головой Васьки послышался приятное контральто женского голоса:
— Привет! Ты, что сидишь таким задумчивым, неприступным? Тебя, что отправляю на фронт? И потом почему ты, носишь пистолет в кармане своей шинели, а не в кобуре на боку?
Подняв свои глаза, Васька увидел над собой улыбающееся лицо той самой москвички из троллейбуса. С ней он только что висел на подножке троллейбуса маршрута «Б». Это она достала пятак для уплаты за проезд в троллейбусе из кармана его шинели! Сейчас эта женщина ему показалась удивительно похожей на немецкую фрау Эльзу, она так часто ему снилась! Это были ее смеющиеся глаза, ее улыбка…!
Конец второй книги
