Без перчаток - [18]
Хлоя. Но ведь не они же затеяли ссору.
Хорнблоуэр. Открыто - нет, но исподтишка начали они - это их манера. Они ставили мне палки в колеса то здесь, то там только потому, что я разбогател позднее, чем они. Я давал им возможность помириться, но они не захотели. Ну так хорошо, я покажу им, на что способен такой человек, как я, когда он взялся за дело всерьез. От них шерсть клочьями полетит! (Увлекшись, перестает смотреть на Хлою.)
На лице ее отражаются мучительные сомнения; по-видимому, она: не знает, убеждать ли его дальше, не знает, на что решиться. Быстро взглянув на ручные
часы, ложится и закрывает глаза.
Приятно будет поглядеть, как перед их окнами вырастут мои трубы. А эта... моя последняя надбавка - удачный ход! Хилкрист так разошелся, я уж боялся, что он никогда не остановится. (Смотрит на нее.) Я и забыл про твою мигрень. Ну ладно, лучше всего тебе полежать спокойно.
Звук гонга.
Прислать тебе чего-нибудь от обеда?
Хлоя. Нет, я попробую уснуть. Пожалуйста, скажите, чтобы меня не беспокоили.
Хорнблоуэр. Хорошо. Я только отвечу на эту записку. (Садится за письменный стол.)
Хлоя лихорадочно вскакивает с дивана, смотрит на свои часы, на дверь, снова
на часы, затем тихо идет к стеклянной двери и отпирает ее.
(Заканчивает писать.) Слушай! (Поворачивается к дивану.) Да где же ты?
Хлоя (у двери). Здесь такая жара...
Хорнблоуэр. Вот что я ответил: "Сударыня, вы не можете сказать мне о моей невестке ничего, что могло бы нарушить счастье моей семьи. Я рассматриваю вашу записку как дерзость и не намерен являться к вам завтра утром в одиннадцать часов. С совершенным почтением".
Хлоя (хватаясь за голову). Ох! Ну что ж!..
Снова звучит гонг.
Хорнблоуэр (идя через комнату к двери). Ложись и усни. Я скажу, чтобы тебя не тревожили, и надеюсь, что завтра ты будешь совсем здорова. Спокойной ночи, Хлоя.
Хлоя. Спокойной ночи.
Хорнблоуэр уходит. После двух-трех лихорадочных движений по комнате Хлоя возвращается к открытой стеклянной двери и ждет там, наполовину скрытая занавесками. Внутренняя дверь тихонько приоткрывается, и в нее просовывается голова Анны. Увидя, что Хлоя стоит к ней спиной, она проскальзывает в комнату и налево за
ширму. Хлоя внезапно пятится от стеклянной двери.
(Вполголоса.) Войдите. (Бросается к внутренней двери и запирает ее.)
Доукер входит через стеклянную дверь и стоит, с улыбочкой глядя на Хлою.
Доукер. Итак, милая дамочка, чего вы от меня хотите?
В присутствии этого человека, принадлежащего к тому же кругу, что и она сама, голос и манеры Хлои заметно меняются: появляется какая-то нотка вульгарности, вызванная стремлением приспособиться к собеседнику. Тем не
менее Хлоя продолжает говорить тихим голосом.
Хлоя. Знаете ли, вы ошибаетесь.
Доукер (осклабившись). Нет, у меня хорошая память на лица.
Хлоя. А я говорю, ошибаетесь.
Доукер (поворачиваясь, чтобы уйти). Если это все, не стоило меня беспокоить.
Хлоя. Нет, не уходите! (Со слабой улыбкой.) Как вам не стыдно? Что я вам сделала? Вы ведете со мной нехорошую игру.
Доукер. Какая уж тут игра, милочка! Это серьезное дело.
Хлоя (горько). Ну, хорошо, они ссорятся, а я-то при чем? Я же не могла помешать тому, что они поцапались.
Доукер. На свое несчастье.
Хлоя (стискивая руки). Вы жестокий человек: хотите погубить женщину, которая не сделала вам ничего плохого.
Доукер. Значит, ваши ничего про вас не знают. Это хорошо. Теперь послушайте. Я служу своему хозяину. Но я тоже человек и считаю, что как аукнется, так и откликнется. Я ненавижу всю вашу семейку. Нет такого бранного слова, которым бы они меня не обозвали за последний месяц; и глядят на меня так, словно съесть готовы. И я ненавижу их, говорю вам прямо!
Хлоя. Но ведь они тоже люди, как и вы, и кое в чем совсем неплохие.
Доукер (с усмешкой). Хорнблоуэры тогда неплохи, когда они лежат в гробу.
Хлоя. Но... но я ведь не из Хорнблоуэров.
Доукер. Зато, наверное, станете матерью какого-нибудь Хорнблоуэра.
Хлоя (протягивая руку, страстно). Не трогайте меня, оставьте меня в покое, прошу вас! Я счастлива здесь. Будьте хорошим человеком!
Доукер (после минутного колебания). От меня вы ничего не добьетесь и не старайтесь!
Хлоя. Мне так плохо жилось прежде.
Доукер поворачивает голову, его обычная усмешка исчезла, и лицо словно
превратилось в маску.
(Задыхаясь.) Умоляю вас! Ну не все ли вам равно? Ведь любили же и вы когда-нибудь? Подумайте о той, которую вы любили.
Доукер (решительно). Ничего не выйдет, миссис Хлоя. Вы пешка в этой игре, пешка - в моих руках!
Хлоя (в отчаянии). Ну для чего это вам нужно? (Внезапно в ней просыпается тигрица.) Послушайте! Не делайте из меня врага. Я недаром прошла сквозь огонь и воду. Я тоже умею кусаться.
Доукер. Так-то лучше! От женщины приятнее выслушивать угрозы, чем нытье! Кройте дальше! Пусть они услышат, как однажды ночью мы встретились с вами на бульваре. Вы, конечно, им это расскажете?.. Или как...
Хлоя. Замолчите! О, замолчите! (Вытаскивает из-за корсажа банкноты и жемчуг.) Глядите! Вот мои сбережения. Здесь все, что у меня есть. За жемчуг можно выручить почти тысячу. (Протягивая ему нитку.) Возьмите это и не трогайте меня... Вы согласны? Согласны?
В романах «Темный цветок» и «Сильнее смерти» классик английской литературы, лауреат Нобелевской премии касается интимных сторон человеческих взаимоотношений, воспевает трагизм и величие любви.
Лауреат Нобелевской премии Джон Голсуорси хорошо известен в нашей стране как автор знаменитой «Саги о Форсайтах». Однако его перу принадлежат не менее замечательные новеллы, рассказы и маленькие повести, проникнутые юмором, мягкой лиричностью и романтизмом.«Цвет яблони» – повесть из сборника «Пять рассказов».
«Современная комедия» – вторая трилогия эпического цикла о семье Форсайтов – семье, в истории которой, как в зеркале, отразилась сама история Англии первой трети XX века. Времена меняются. Старомодные представления о любви и дружбе, верности и чести оказываются смешными, нелепыми. Женщины становятся независимыми, решительными, ироничными, а мужчины – усталыми, мудрыми и равнодушно-циничными. Над поколением «джазовых 20-х» нависла тень недавно прошедшей Первой мировой. И каждый из героев трилогии – сознательно или нет – стал, в той или иной степени, жертвой этой войны.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
СОДЕРЖАНИЕ: I. «САГА О ФОРСАЙТАХ» — Предисловие автора (статья) — Собственник (роман) — Интерлюдия: Последнее лето Форсайта (рассказ) — В петле (роман) — Интерлюдия: Пробуждение (рассказ) — Сдается внаем (роман) II. «НА ФОРСАЙТСКОЙ БИРЖЕ» — Зыбучие пески времени (рассказ) — Тимоти на волосок от гибели (рассказ) — Роман Тети Джули (рассказ) — Nicolas-Rex (рассказ) — Собака у Тимоти (рассказ) — Гондекутер (рассказ) — Крик Павлина (рассказ) — Форсайт четверкой (рассказ) — Сомс и Англия (рассказ) — Спасение Форсайта (рассказ)
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.