Без памяти влюбленная - [22]

Бен отодвинул свою тарелку и, подавшись вперед, уперся локтями в стол.

— Что-нибудь, что помогло бы нам установить вашу личность.

— Ну… — неуверенно произнесла она, положив нож на край тарелки с почти нетронутой едой.

— Она ничего не помнит, — перебил старшего брата Кэйл. — Напоминая ей об этом, ты только лишний раз расстраиваешь ее.

— Поверь, Бен, Кэйл знает, что говорит, — вставил Дрю.

Мадж по достоинству оценила заступничество и Кэйла, и Дрю, но, с другой стороны, она же не какая-нибудь кисейная барышня, которая сразу упадет в обморок, едва ей зададут прямолинейный вопрос! До каких пор она будет изображать из себя беспомощную жертву обстоятельств?

Она знала, что ее прошлое — тайна за семью печатями, но еще больше беспокоило то, что и будущее представлялось не менее туманным и неопределенным. Пришло время, когда Мадж Лярю должна остановиться, оглядеться и круто изменить свою судьбу.

Вспомнить что-нибудь значительное из своей жизни она не может, но, несмотря на это, она никому не позволит посягнуть на свою независимость.

И начнет защищаться прямо сейчас, с перекрестного допроса Бена.

Она сделала глубокий вдох и пристально посмотрела ему в глаза.

— Меня зовут Мадж Лярю, но я не уверена, что это мое настоящее имя. Как мне кажется, я взяла это имя и фамилию с надгробия, прогуливаясь по кладбищу.

Дрю закашлялся, чуть не подавившись куском бекона.

— Мадж, не…

Она предостерегающе подняла руку, чтобы не дать Кэйлу закончить фразу. С нескрываемой бравадой она откинулась на спинку стула и, закинув ногу на ногу, обратилась к Бену:

— Кроме того, как только что вспомнила, я училась в институте.

Бен пожал плечами.

— Это еще не значит, что вы были студенткой, вы могли ходить в институт повышения квалификации.

Мадж почувствовала, что начинает раздражаться, но не могла понять, почему это происходит: то ли от тона, каким с ней говорил Бен, то ли из-за своих неубедительных ответов.

— Этим утром я еще вспомнила, что предпочитаю книги кинофильмам и телевизионным передачам. И что мой любимый писатель — Уильям Фолкнер. Я так же имею собственное суждение о произведениях Ибсена и Теннесси Уильямса. Я также могу с уверенностью сказать, что хорошо разбираюсь в стрелковом оружии и охранных системах.

— Мадж, уймитесь, — с укором проговорил Кэйл, сраженный ее последним откровением, которое имело эффект разорвавшейся бомбы.

— Я также твердо знаю, чего я не люблю, — не обратив внимания на его замечание, продолжала она.

Мадж многозначительно посмотрела на Кэйла, но он выдержал ее взгляд, понимая, что она сейчас чувствует.

— Я не люблю, когда мне диктуют, что я должна делать, — сказала она, смерив каждого из братьев насмешливым взглядом. — И что мне не нравится больше всего, так это полная неизвестность в отношении моего настоящего имени и домашнего адреса, — добавила она.

Она посмотрела на Бена.

— Вот все, что я знаю. Должна заметить, что я еще очень не люблю, когда вмешиваются в мою жизнь.

В холодном взгляде Бена она уловила нечто, напоминающее вынужденное уважение.

— Все как есть, — подвел Бен итог ее исповеди.

Она облегченно вздохнула и улыбнулась ему.

— Да, все как есть, — повторила она.

Кэйл и Дрю обменялись многозначительными взглядами.

— Вы кое-что забыли, — сказал ей Кэйл.

— Что же? — спросила она. У Кэйла и Дрю был вид заправских заговорщиков.

— Вашу вспыльчивость, — сказал Кэйл, глядя на нее своими небесно-голубыми глазами.

— Вот именно, — добавил Дрю, покачав головой.

— Ну, если только чуть-чуть, — поспешил сказать Бен и подмигнул ей.

— Бен, так ты считаешь, что того, что рассказала о себе Мадж, недостаточно, чтобы начать поиск?

Как я сам не догадался! — сказал Кэйл, прищелкнув пальцами.

Убедившись, что возникшая было натянутость исчезла, Мадж начала убирать со стола. Братья Перри встали, громыхая стульями. Дрю и Бен ушли, сказав, что хотят посмотреть, что нового смастерил Кэйл в своем доме, оставив его и Мадж одних для выяснения отношений.

— О, бегут, как крысы с тонущего корабля, бросил им вдогонку Кэйл.

— Я должна извиниться, — сказала она, собирая серебряные столовые приборы. — Я и не заметила, как меня будто прорвало!

Он обошел стол, взял у нее приборы и поместил их шкаф, затем вернутся, положил ей руки на плечи и повернул к себе лицом. От проделал это с такой нежностью, что у Мадж потеплело на душе.

Этот мужчина становился очень опасным! Не только по отношению к ее чувствам, но и к ее новому основному принципу жизни — ни от кого не зависеть, не быть игрушкой в чужих руках.

Одна из обольстительных улыбочек Кэйла уже играла в уголках его рта и отрицательно действовала на ее стремление к независимости и самостоятельности.

— Успокойтесь, Мадж. Я, как никто другой, понимаю ваше состояние. — Его руки стали медленно продвигаться по ее плечам к шее. — Если бы Бен и Дрю оказались в вашем положении, они тоже не смогли бы скрыть свое раздражение.

Его голубые глаза потемнели, в них горело желание, которое передалось и ей.

— Кстати, — начал он, — ведь мы с вами уже решили, что одна вы помочь себе не сможете.

— Не смогу?

— Нет, — сказал он. — Несмотря на то что у вас есть особая примета — замечательно красивые волосы.