— Ну, — ничего не понимая, ответил Василий, — и что с того?
— А то, что он вечером вернётся, весь израненный, со шрамами на голове.
— И?
— Пристрелите его сразу. А можете связать, отволочь на кордон и солдатам продать за тушёнку. Их начальство такие образцы любит.
— Ты чего несёшь?
— Не хотите, дело ваше. Можете подождать, пока он кого-то из вас завалит. Это не он уже, киборг. Там, — я показал рукой, — в центре таких делают, а потом выпускают. Кто со свежими шрамами, тот киборг.
— А ты? — он показал пальцем на мою голову.
— Сказал же, свежие. У меня они не свежие, у меня с довоенных времён. Короче, я вас предупредил, а дальше решайте сами. Юрка не единственный, таких ещё много будет, внимательно на головы смотри. Шрамы. Свежие. Недавно зашитые. А я пойду, надеюсь, в спину не выстрелите? Я вам ещё пригожусь, можете поверить, не последний раз видимся.
Я повернулся к ним спиной и демонстративно беспечно зашагал обратно. Что-то мне подсказывало, что не выстрелят.
— Пойдём, — кивнул я Ксении, — бабушка ждёт.
Бабушка нас не то, чтобы ждала, но и появлению нашему не удивилась. Надежда Васильевна работала в огороде, когда я постучал в калитку и окликнул её по имени. Нисколько не удивившись, она подошла к калитке и открыла засов.
— Здравствуйте, Надежда Васильевна, — повторил я, — мы к вам в гости, будем рады, если покормите чем-нибудь.
— Заходите, — она кивнула на дверь в дом, а сама отправилась мыть перепачканные землёй руки в бочке с водой.
Войдя в дом, мы расположились за обеденным столом. Через некоторое время старушка вошла следом.
— Это вам, — я протянул ружьё, — подарок, от чистого сердца, с наилучшими пожеланиями, надеюсь, что умение стрелять, коему обучал вас покойный отец, не забылось с годами.
— С чего это покойный?! — возмутилась она, — он под Воронежем живёт, девяносто шесть лет старику, но всё в здравом уме. Сестра младшая за ним ухаживает.
— Извините, не ожидал, — я даже растерялся.
— Картошка на обед, — объяснила она, бережно укладывая двустволку на кровать, — жареная.
Через пять минут мы, стараясь не подавиться от жадности, поглощали картошку алюминиевыми вилками. Старушка сидела поблизости и рассматривала патроны, которых я ей отсыпал два десятка.
— Как обстановка вокруг? — спросил я у неё, не переставая жевать.
— Тревожно, — задумчиво сказала она, — люди вдруг стали жестокими и жадными, а ведь времени прошло совсем мало. Страшно представить, что тут начнётся, когда наступит зима и голод, если уже сейчас они облик человеческий потеряли. Потому я и за ружьё вам благодарна, не хочется мне убитой быть за мешок сухарей.
— Верно, — согласился я, — в таком мире зубы нужны.
— Ходила вчера к солдатам, — она кивнула в сторону кордона, — спрашивала, сколько всё это продлится, когда людей выводить будут? Молчат служивые, только глазами из окон сверкают, да стволы на меня направили.
— Сегодня и мы к ним пойдём, — поделился я планами, — прогонят, возможно, но попытаться стоит.
— Пробуйте, они всё же не сразу стреляют, слово сказать успеете.
Плотно пообедав, мы отправились в путь. В который уже раз я подходил к проклятому блокпосту. Надоело. Бойцы-то новые, а я всё тот же.
— Стоять! — гаркнул боец за пулемётом, когда я приблизился к границе, — стреляю на поражение.
Напугать ежа голой задницей было сложно, поэтому я подошёл вплотную к колючке. Показал руки, демонстрируя, что не вооружён, и громко проговорил:
— Мне срочно нужен майор Лямкин, — заявил я им, — доложите, что прибыл капитан Резников с важной информацией.
Боец ничего не ответил, но какая-то суета на позициях началась. Я не знал, сколько потребуется времени, поэтому просто присел на траву перед спиралью «Егозы» и предался медитации. Полный желудок, как ничто другое способствовал расслаблению. Ксения последовала моему примеру и присела рядом. На какое-то время я даже, кажется, задремал. Из оцепенения вывел строгий голос.
— У вас какая-то информация? — майор стоял на той стороне барьера, поглядывая на меня сверху вниз. Одет он был в камуфляж, а на боку висела внушительных размеров кобура. Стечкин.
— Разумеется, товарищ майор, — я встал на ноги и отряхнул штаны, — для начала, разрешите представиться. Антон Резников, капитан спецназа в отставке.
— Это я знаю, бойцы мне сообщили, а я проверил базу данных. Что хотите сообщить?
— Первое, оно же главное, — заложив руки за спину, я стал ходить туда-сюда вдоль колючки, — не далее, как завтра утром, ориентировочно, часов в одиннадцать, ожидается атака на блокпост.
— Кто? Какие силы? Вооружение? — начал перечислять майор.
— По вопросу состава могу сообщить, что это будут киборги, те, кто побывал в центре. Каждому вживили некие железяки в голову и не только. В результате они стали совершенными зомби, которые, однако, помнят, как держать автомат.
— И много их?
— Почти сотня штыков. Подразделением условно командует некто Кореец. Один из местных авторитетов, тоже прошедший через операцию. На вооружении автоматы, ружья, карабины. Более всего хлопот доставят кустарно бронированные машины. Они не смогут протаранить блокпост, но даже и в сгоревшем виде будут перекрывать сектор обстрела. А под их прикрытием будет наступать пехота. Не забывайте, что киборгов убить не так просто, они и с простреленными внутренностями вполне способны идти в атаку.
