К вечеру ожидание уже начало утомлять. Пора действовать. Нам, в общем-то, только поговорить нужно. Если не договоримся, то будем воевать, но потом. Сейчас я отсюда уйду, а потом вернусь и начну боевые действия.
Дело было за малым, вызвать главаря. Удачный момент для этого выпал уже незадолго до заката. Двое членов банды, один с ружьём, типа Денисова дробовика, другой с топором в руке, отправились куда-то. Они часто курсировали по окрестностям и приносили баулы с вещами в новый дом. Теперь их путь лежал мимо нашего наблюдательного пункта. Оружие за спиной, в руках четыре немалого размера сумки.
Выбрав место с расчётом, чтобы нас не увидели другие, мы спрыгнули из окна первого этажа перед носом у них и вежливо предложили остановиться.
— Кто такие? — начал с места идущий первым, молодой мужик с брюхом и большой залысиной, — валите отсюда, место наше.
— Молодой человек, я бы не советовал вам так разговаривать с теми, кто сейчас направляет на вас ствол.
— А чё мне твой ствол? — он не успокаивался, — знаешь, сколько нас? И все при стволах.
— Да ну! — удивился я, направляя обрез ему в живот — вижу я, что даже группы вооружить не можете. При стволах они. А если и при стволах, то что с того? Стволы ваши там, а я здесь. Или ты думаешь, что ваш старший, обнаружив твой объеденный крысами труп, всё бросит и побежит вендетту устраивать? Нет, не спорю, он, конечно, расстроится. Две пары рук в минусе, а ещё важнее ствол и добыча. Вот только войну никто не устроит из-за этого. Да и с кем воевать? Мы — не чёй-то дом или семья, мы сами по себе, сегодня здесь, а завтра там.
— Чего хотел? — мужик по-прежнему скалился, но гонор потихоньку шёл на убыль. Сказанные мной слова легли на верную почву.
— Вот это уже разговор, — похвалил я его, — мне ваш старший нужен, Василий, кажется, вот к нему разговор есть.
— Не будет он говорить, — упавшим голосом произнёс второй, — сразу стрелять прикажет.
— Ну, тем хуже для него, но попробовать стоит. Ружьё ваше я оставляю в залог, баулы можете забирать. Жду его к себе сразу, как только доложите. Пусть один приходит.
— А что сказать? Ты кто сам будешь?
— Серёга Миронов меня зовут, да ему это ничего не скажет. В общем, жду, пусть к дому подходит, переговорим и разойдёмся. Или нет. Это ему решать.
Ружьё они отдали без сопротивления, потом подхватили сумки, в которых я разглядел рулоны ткани, и понуро побрели домой. Втык, конечно, получат, но дефицитный ствол желательно будет вернуть. Так что стимул есть и немалый. Мы сели к окнам и стали ждать. Теоретически, нас могли обойти, но делать это придётся по очень широкому кругу. В любом случае, сюда придут.
Через некоторое время после возвращения двух неудачников, в доме раздался медвежий рёв, маты сыпались, как из рога изобилия, подозреваю, что по и роже они тоже получили.
Потом наступило затишье. Через некоторое время двери подъезда распахнулись, и в нашу сторону пошёл человек в кожаном пиджаке. На плече его висела упомянутая Сайга, но агрессии он пока не проявлял, шёл размеренным шагом, не торопясь, проявляя достоинство. Выглядел он действительно как нерусский, но не как кавказец или среднеазиат, а, скорее, как цыган.
Приблизившись к стене дома на десять метров, он скинул с плеча карабин и крикнул:
— Кто здесь?!
— Ствол прибери и заходи, — спокойно ответил я, — поговорим и разойдёмся.
— Не о чем говорить, — проворчал он, но карабин на плечо повесил и к двери подошёл, — место это наше, мы с него не сойдём, а хотите войны…
— Да срать я хотел на ваше место, — прервал я его, — и хабар собранный меня не интересует. Представляешь?
Он вошёл в двери он пристально посмотрел на нас. Я сидел на стуле, обрез держал под рукой, но направлять на него не собирался. Если нужно будет, успею схватить. В другом конце комнаты сидел Денис, доже держа свою двустволку на коленях и положив руки сверху.
— Ты присаживайся, — я указал ему на стул, сразу у входа, — в ногах правды нет. А разговор к тебе, и правда, серьёзный.
— Для начала изложи, кто ты? — выдвинул он условие, присев на стул, — потом предлагай, потом объясни, в чём твой интерес.
— Кто я, — вопрос второстепенный. Имя своё я уже называл, твои люди тебе его передали. А разговор у нас будет о планах на будущее.
— Мои планы уже готовы, — он откинулся на спинку стула.
— И что за планы? — с усмешкой спросил я, — нахапать добра, сложить в подвал и сидеть на нём, дрожа от страха и стреляя на каждый чих? Отличные планы. И пока, надо сказать, они себя оправдывают. Просто народ ещё не оголодал и не оскотинился до конца. В городе, считай, что безопасно. Дроны я не учитываю. Твои люди даже добро таскают не таясь. А скоро всё изменится. Станет голодно, холодно, запасы, даже самые большие, имеют свойство кончаться. Так ведь?
— Ну, так, — нехотя ответил он, — что с того.
— А то, Вася, что через пару месяцев, беззаботное житьё закончится. Оголодавшие люди вспомнят, кто и сколько в нору уволок. Вы сидите крепко, но вас не полк, и пулемётов нет, и выходить, хотя бы за водой, вам придётся. Очень скоро вас валить начнут по одному, просто, чтобы вас ослабить и ствол забрать. А к зиме ближе, подозреваю, будут и просто на мясо забивать. Голодные люди брезгливостью не страдают.
