Без Нас - [7]
— Успел! — облегченно выдохнул он.
Успел? Идиот. Парень стопроцентно без ноги останется такими темпами.
— Я гляжу, вы подготовились к прогулке. — спросил Я. — Где вы это достали?
— Пока мы сюда шли, успели побывать в больнице…. Если её так можно назвать. И там было много чего полезного, но всё не унесёшь. И я выбрал самое нужное.
В это время Димон попробовал встать на покалеченную ногу.
— Твою мать! Я ноги не чувствую! — прохрипел он и снова упал на ступеньки.
Идиот. Не надо на неё вставать — себе только хуже сделаешь.
— Не вставай не неё! — крикнул Леха, садясь рядом с ним.
— Придется его тащить, — уныло сказал Андрей.
Леха убрал остатки от перевязки обратно в рюкзак, а затем одел его. После, он вернулся к Димону.
— Дотащим! — обнадеживающе сказал он. — Давай, обопрись на меня.
Он подставил свое плечо. Димон начал осторожно опираться на него, но в итоге это чуть не закончилось падением. Раненый полностью повис на Лехе. Тот в свою очередь тихо крякнул — он явно не справлялся с навалившемся весом… Видя это, Андрей сразу побежал к ним и подхватил раненого с другой стороны. Вдвоем, они практически несли Димона, а он в свою очередь волочил поврежденную ногу по земле.
Не спеша мы побрели вдоль гостиницы. Спешить было некуда. Нас не стимулировало ни тяжелое состояние Димона, ни те существа, что остались в гостинице. Быстрее его тащить все равно нельзя, при его состоянии и при наших силах. Оставались только те строения, что видели ребята, и нам ничего не осталось, как идти туда. Если здесь нет людей, то они могут быть там. Я очень надеялся, что там мы не встретимся с каннибалами со светящимися глазами.
За гостиницей не было мусора — здесь была картина более завораживающая внимание. Тут была сильно выжженная земля, а в некоторых местах виднелись воронки от взрывов. Видимо, здесь была война или люди от кого-то защищались. Возможно даже от обитателей гостиницы. И если здесь действительно была война, то это объясняет куда делись все люди. Тогда где трупы?
Некоторые дома были разрушены, в некоторых были выбиты окна. Обстановка пустоты и разрухи наводила уныние и поэтому мы шли молча. Никто не хотел начинать бессмысленный разговор — каждый думал о чем-то своем. За этими размышлениями мы прошли ещё несколько хрущевок. Как Я понял, мы шли не по части города, а скорее всего по поселку городского типа. Потому что уже отсюда виднелась граница между цивилизацией и природой. Оставалось всего пару домов, напротив них располагалось поле, а за ним была дорога. Помимо дороги через поле к ней вела заасфальтированная дорога. Оставалось всего несколько домов.
Завернув за очередной дом, мы увидели ещё одного повешенного. Его труп свисал с балкона здания и был уже изрядно обглодан. Вместо ног были свисающие ошметки, одна рука оторвана по плечо. На голове сидела птица и с удовольствием ковырялась клювом в его глазницах. Лена сразу же отвернулась и обреченно всхлипнула. Что ж, её можно понять — не каждый хочет после смерти ждать вторую. Леха с омерзением сплюнул, и они с Андреем потащили Димона дальше.
Неожиданно раздался вой, от которого барабанные перепонки заходили ходуном. Вой был похож на вой одинокого волка, но в нем звучали совершенно несвойственные ему ноты. В этом вое преобладал рык другого животного, которое Я не мог определить.
— Что это? — взвизгнула от испуга Лена.
— Не знаю. — протянул Леха, настороженно осматривая окрестности. — Пошли!
Вой не утихал и время от времени мы слышали его снова, и каждый раз все ближе и ближе. Мы решили срезать через поле, ведущее к разбитой дороге. Трава в нем была небольшой — всего-то по голень. Так что, чтобы трава не скрывала — мы это увидим.
Но перейти мы его не успели. Вой раздался снова, но на это раз так близко, что мы сразу остановились. Я медленно посмотрел в сторону источника звука.
Это ещё что за херня?
В метрах сорока от нас стояло какое-то животное. Внешне оно выглядело, как представитель семейства кошачьих, но у него была более продолговатая морда, очень тонкий хвост с множеством полосок. Грива вокруг головы была похожа на неотесанный камень, но на ветру она легко колыхалась. Шкура местами слезла, а то, что осталась, была похоже на наждачную бумагу. Ростом оно было около метра. Животное ходило кругами вокруг другого животного, которое лежало в траве, без каких либо признаков жизни.
Наконец стоящая особь остановилась и сфокусировала на нас свой взгляд и начало осторожно принюхиваться. Лежащее животное вдруг подняло голову и издало протяжный вой. Именно его мы слышали, когда пробирались через гостиничный комплекс. Животное ревело от боли — было отчетливо слышно, как оно надрывается.
— Чего встали? — просипел Димон. — Уходим отсюда.
Здоровая особь, уже не просто смотрела на нас, а стала двигаться в нашем направлении. Видимо почувствовала в нашем появлении угрозу. Или… Монстр учуял свежую кровь и решил перекусить. Я бросил короткий взгляд на ногу калеки — перевязка уже успела пропитаться кровью.
Это плохо, очень плохо. Для нас.
Я начал двигаться уже отдельно от парней и Лена тоже стала отходить от них. Было очевидно, что помимо потенциального врага, зверь видит в нас и обед. И подтолкнуло его на этот вывод наш раненый.
Как стать гением и создавать шедевры? Легко, если встретить двух муз, поцелуй которых дарует талант и жажду творить. Именно это и произошло с главной героиней Лизой, приехавшей в Берлин спасаться от осенней хандры и жизненных неурядиц. Едва обретя себя и любимое дело, она попадается в ловушку легких денег, попытка выбраться из которой чуть не стоит ей жизни. Но когда твои друзья – волшебники, у зла нет ни малейшего шанса на победу. Книга содержит нецензурную брань.
Истории о том, как жизнь становится смертью и как после смерти все только начинается. Перерождение во всех его немыслимых формах. Черный юмор и бесконечная надежда.
Однажды окружающий мир начинает рушиться. Незнакомые места и странные персонажи вытесняют привычную реальность. Страх поглощает и очень хочется вернуться к привычной жизни. Но есть ли куда возвращаться?
Проснувшись рано утром Том Андерс осознал, что его жизнь – это всего-лишь иллюзия. Вокруг пустые, незнакомые лица, а грань между сном и реальностью окончательно размыта. Он пытается вспомнить самого себя, старается найти дорогу домой, но все сильнее проваливается в пучину безысходности и абсурда.
Абстрактно-сюрреалистическая поэзия. Поиск и отражение образов. Голые эмоции. Содержит нецензурную брань.
Как много мы забываем в череде дней, все эмоции просто затираются и становятся тусклыми. Великое искусство — помнить всё самое лучшее в своей жизни и отпускать печальное. Именно о моих воспоминаниях этот сборник. Лично я могу восстановить по нему линию жизни. Предлагаю Вам окунуться в мой мир ненадолго и взглянуть по сторонам моими глазами.