Без мужика - [8]
Но была еще проблема, которую расшифровать оказалось сложнее. Дело в том, что Зеленович БРАЛ. Брал нахально и откровенно. Без этого договариваться об операции не имело смысла. Говорили, что бесплатно Зеленович оперировал только детей из детдомов.
— Мама, у тебя на книжке лежат такие деньги! Речь идет о твоей жизни.
— Это на мои похороны. У нас бесплатная медицина, на которую я имею право.
— Мама, но без этого он не станет тебя оперировать.
— Пойди к нему и скажи, что я ветеран труда, заслуженный работник науки и у меня три почетных грамоты.
— Мама, ему на это начхать.
— А ты пойди и скажи.
Зеленович жестом пригласил его сесть в кожаное кресло.
— Слушаю вас.
— Я по поводу операции Клименко.
— Операцию нужно делать. Мы с вами на эту тему уже говорили.
— А… условия…
— Об этом мы тоже говорили.
— Но, доктор, у нас нет таких денег…
— Уверен, что такие деньги у вас есть. Более того, это не последние ваши деньги. Но я готов сделать операцию за бутылку хорошего коньяка.
— Что вы называете хорошим коньяком?
— Ну… «Двин», «Ереван»… вы что, не знаете, какие коньяки считаются хорошими?
— В-всего-то-на-всего?
— Всего-навсего. Только пусть эту бутылку принесет ко мне домой ваша очаровательная жена.
— Домой? — Он впервые за время разговора внимательно и удивленно посмотрел на Зеленовича. Мало того, что хапуга, еще и котяра. Белый халат эффектно подчеркивал черную бороду Зеленовича и его ярко-зеленые глаза.
— Да, домой. Вот. — Зеленович протянул свою визитку. — Например, завтра вечером я буду дома один. Буду ждать. Впрочем, если для вас это слишком дорого, цену в рублях вы знаете. И поспешите. Через неделю я уезжаю на конгресс в Тбилиси, а когда вернусь, операция может оказаться уже не нужной.
По материному требованию его вызвали в больницу ночью. Мать мучили страшные мысли о смерти.
— Сейчас я напишу тебе доверенность, отдай ему эти проклятые деньги, я согласна на операцию. Хочу жить.
— Выключите свет, дайте поспать, — сердились другие больные. Ему так и не удалось выхлопотать для мамы отдельную палату.
— Помолчите, вы еще не умираете, — затыкает мамаша своих соседок.
— Вот зараза, хуже карценомы…
Свет пришлось выключить. Они с матерью шепотом разговаривают в темноте.
— Мама, доверенность нужно заверять у нотариуса, ночью они не работают.
— Поедь, поищи, может с кем-то сумеешь договориться. И сразу снимай деньги с книжки, вези этому Зелендровичу домой. Или нет, пусть лучше твоя отвезет.
Тогда он рассказал маме о предложении Зеленовича. Мама радуется впервые с тех пор, как попала в больницу.
— Ну конечно, какие тут могут быть сомнения, почему ты не сказал мне об этом вчера, зачем заставил вызывать себя ночью? А деньги — их только начни снимать!.. Скоро останемся голые и босые, не на что будет и похоронить.
— Тише вы! — Это снова с соседней койки.
— Но ведь ты понимаешь, чего он от нее хочет?
Мать понимает.
— Ничего ей не сделается… Сумела вон окрутить тебя…
— Она была девушкой, когда мы встретились. Я тебе уже сотню раз об этом говорил.
— Притворилась. Я тебе об этом тоже уже сто раз говорила.
— Мама, сейчас это не имеет абсолютно никакого значения. Завтра, нет, уже сегодня вечером она пойдет к нему. Только бы согласилась.
— Еще бы ей не согласиться! Ради матери, которая столько для нее сделала!..
— Мама согласилась на операцию.
— А деньги?
— Понимаешь, тут такое дело… — Он не знает, как начать, хоть обычно их семейные дела решались просто: он сказал, она сделала. Но тут такое… В конце концов он все же объясняет жене, что от нее требовалось.
— Это тот, с бородой, что подходил к нам в вестибюле?
— Да, еще высокий такой, н-негодяй.
— Идти сегодня?
— Да, вот адрес, это недалеко от Львовской площади…
Жена спокойно идет в ванную. Выходит оттуда в черной, полупрозрачной комбинации. Садится перед трюмо. Стаскивает с волос черную аптечную резинку, стягивавшую «хвостик», делает прическу «ракушка». Подкручивает горячим феном челку. Надевает симпатичный костюмчик, который обычно доставался из шкафа только в материн день рождения. По комнате распространяется запах умопомрачительных духов. Откуда у нее такие? Обращается к мужу:
— У меня нет новых колгот.
Муж злой как собака.
— Может, тебе еще черные чулки на резинках?
— Мне?!
— Сойдут для него и штопаные, пес п-породистый.
Жена надевает колготки с зашитыми дырочками, сапожки, синий плащ, берет маленькую кокетливую сумочку и говорит, прежде чем уйти:
— Встретишь дочку из музыкальной школы.
Он готов разорвать в этом доме все на мелкие кусочки. Все-все. Боже, как он влюбился в эту женщину 10 лет назад! Мать как раз уехала в Трускавец на 45 дней. И тут такая встреча, такое юное дитя! До нее он встречался только с бабами, как говорится, двадцати пяти тире пятидесяти лет, и когда рассказывал о них, то и секунды не думал о женитьбе, чем очень радовал мамашу. А тут эта юная девушка — красивая, бездомная, влюбленная в него до безумия. Так легко было стать для нее Господом Богом. Теперь же она идет к этому зеленоглазому коту, сделав соблазнительную прическу, надев откровенное белье, а он даже лишен права считаться оскорбленным.
Он ждал, что жена вернется домой, глотая слезы, как возвращалась из больниц от матери, если ходила туда без него. Мамаша несколько раз в год ложилась в больницу. Очень любила, чтоб носили передачи и подносили судно. Поэтому сначала мало кто и поверил, что теперь заболела по-настоящему. Он пошел встретить дочку и разминулся с ней. Дочь была уже дома. Села за пианино играть очередные упражнения.
Сборник «Поговорим о странностях любви» отмечен особенностью повествовательной манеры, которую условно можно назвать лирическим юмором. Это помогает писателю и его героям даже при столкновении с самыми трудными жизненными ситуациями, вплоть до драматических, привносить в них пафос жизнеутверждения, душевную теплоту.
Герой романа «Искусство воскрешения» (2010) — Доминго Сарате Вега, более известный как Христос из Эльки, — «народный святой», проповедник и мистик, один из самых загадочных чилийцев XX века. Провидение приводит его на захудалый прииск Вошка, где обитает легендарная благочестивая блудница Магалена Меркадо. Гротескная и нежная история их отношений, протекающая в сюрреалистичных пейзажах пампы, подобна, по словам критика, первому чуду Христа — «превращению селитры чилийской пустыни в чистое золото слова». Эрнан Ривера Летельер (род.
Если в двух словах, то «желание исчезнуть» — это то, как я понимаю войну.
С Вивиан Картер хватит! Ее достало, что все в школе их маленького городка считают, что мальчишкам из футбольной команды позволено все. Она больше не хочет мириться с сексистскими шутками и домогательствами в коридорах. Но больше всего ей надоело подчиняться глупым и бессмысленным правилам. Вдохновившись бунтарской юностью своей мамы, Вивиан создает феминистские брошюры и анонимно распространяет их среди учеников школы. То, что задумывалось просто как способ выпустить пар, неожиданно находит отклик у многих девчонок в школе.
Эта книга о жизни, о том, с чем мы сталкиваемся каждый день. Лаконичные рассказы о радостях и печалях, встречах и расставаниях, любви и ненависти, дружбе и предательстве, вере и неверии, безрассудстве и расчетливости, жизни и смерти. Каждый рассказ заставит читателя задуматься и сделать вывод. Рассказы не имеют ограничения по возрасту.
Удивительная завораживающая и драматическая история одной семьи: бабушки, матери, отца, взрослой дочери, старшего сына и маленького мальчика. Все эти люди живут в подвале, лица взрослых изуродованы огнем при пожаре. А дочь и вовсе носит маску, чтобы скрыть черты, способные вызывать ужас даже у родных. Запертая в подвале семья вроде бы по-своему счастлива, но жизнь их отравляет тайна, которую взрослые хранят уже много лет. Постепенно у мальчика пробуждается желание выбраться из подвала, увидеть жизнь снаружи, тот огромный мир, где живут светлячки, о которых он знает из книг.
Владимир Гржонко (род. 1960) — скульптор, писатель, журналист, сценарист. Думать, говорить и писать начал почти одновременно. С девяностого года живет в Нью-Йорке. Пришлось поработать таксистом, мальчиком на побегушках в магазине, бензозаправщиком… И только спустя десять лет он смог всецело отдаться сочинительству, написав с 2001 года три романа — «The House» («Лимбус-Пресс», 2003 г.), «Свадьба» («Амфора», 2004 г.) и, наконец, — «Дверной проем для бабочки». Автор множества рассказов и сценариев, в настоящее время он трудится над новыми литературными проектами и одновременно работает редактором и сценаристом на популярном нью-йоркском русскоязычном радио «ВСЁ».
Наталка Сняданко — молодой, но уже известный как у себя на родине, так и за рубежом писатель. Издательство «Флюид» представляет ее новый роман, в котором действует по-гоголевски красочный набор персонажей. Как и великий предшественник, Н. Сняданко рисует яркое полотно жизни провинциальной Украины — только пост-перестроечной, в котором угадываются как характерные российские реалии, так и недавние события мировой истории. Мастерски переходя от тем культурно-бытовых к философским, а также политическим, до боли знакомым и каждому россиянину, автор приправляет любую ситуацию неподражаемым юмором, словно говоря всем «братьям-славянам»: «Ничего, прорвемся!»Для русского читателя роман Н. Сняданко в блестящем переводе Завена Баблояна и Ольги Синюгиной станет настоящим литературным открытием.