Без маски - [53]

Хойг резко обернулся.

— Что с ним случилось? — тихо прошептал он.

Холм рассказал обо всем, что он видел. Волнение Хойга всё росло, на щеках выступил яркий румянец.

— Дальше, дальше! — торопил он. — Ближе к делу, к черту ваши нервы и переживания!

Когда Холм окончил свой рассказ, Хойг прерывисто зашептал:

— Послушайте! Вы живете в одном доме с Гранстрёмом. Ему легко будет пройти к вам в квартиру незамеченным. Не можете ли вы принести от него пакет? Он сейчас далеко, в шхерах, и вернется домой только к утру. Вы передадите мне пакет в поезде. Я буду вас ждать. За Гранстрёмом следят. Возможно, я тоже на подозрении. Вас же заподозрить никому и в голову не придет.

Холм кивнул. Ему казалось, что только сейчас он вздохнул свободно. Он сказал:

— У меня есть маленькая моторная лодка. Гранстрём может выйти через мой подвал, оттуда всего метров десять до пристани. Ему останется только прыгнуть в лодку, и переправиться через залив. Это займет у него минуты две-три, между тем как самый быстрый велосипед не сумеет обогнуть бухту быстрее чем за пятнадцать минут. Но я ставлю одно условие: он подождет, пока я уйду из дому и буду в полной безопасности.

Хойг с благодарностью протянул Холму руку:

— Вы даже не представляете, какую огромную помощь оказываете нам. Только бы всё сошло благополучно! Если мы останемся живы, то не забудем вас после войны, Холм. Прощайте, у меня еще много дел.

В эту ночь в доме Холма никто не спал. Сульвей лежала, устремив глаза на закрытую дверь, и прислушивалась. Но из кухни не доносилось ни звука. Холм сидел у окна, пристально глядя из-за занавески на улицу и ожидая прихода Гранстрёма. Холм был совершенно спокоен. Едва забрезжил рассвет, он стал натягивать пальто. Он уже был совсем готов, когда к дому подъехало такси. Из него выскочил Гранстрём и бросился к двери. Всё произошло в течение нескольких секунд. В то время, как Гранстрём с пакетом в руках входил в кухню Холма, в дверь квартиры Гранстрёма уже ломились четыре нациста.

— Быстрее! — крикнул Гранстрём, хлопнул Холма по плечу и убежал по черной лестнице, ведущей в подвал.

Холм двигался словно во сне. Он сунул пакет в сумку и быстро вышел из дому. Садовая ограда скрыла его от четырех гестаповцев, барабанивших в дверь квартиры Гранстрёма. Холм вышел на шоссе. Мимо проезжал автомобиль. Холм стал посреди дороги и улыбаясь поднял руку. Машина резко затормозила, он быстро сел рядом с шофёром и сказал:

— Поезжайте как можно быстрее!

Шофёр и сидевшие в машине пассажиры прислушались. Грохот в квартире Гранстрёма был слышен на всю улицу. Взглянув на Холма, шофёр погнал машину на предельной скорости. Через некоторое время они достигли станции. Поезд уже отходил от платформы. Холм вспрыгнул на подножку и побежал по вагонам. В одном из них он сразу увидел и Хойга и человека с английским сеттером. Тот стоял, разговаривая с двумя рослыми парнями.

На лбу Хьелля выступил холодный пот. Огромным усилием воли он заставил себя успокоиться и не спеша приблизился к Хойгу. Тут же стояли и другие сослуживцы. Когда Холм подошел, фрёкен Олсен демонстративно отвернулась. Йоргенсен высокомерно вскинул голову, а Клойсен посмотрел Холму в глаза и не поздоровался.

Хойг громко смеялся, рассказывая о какой-то забавной шахматной партии. Всё произошло как во сне. В мгновение ока Хойг обменялся с Холмом пакетами. Холму показалось, что все пассажиры заметили это. Трое с собакой стали медленно подходить к Хойгу.

Дальнейшее произошло в течение одной минуты. В руке Хойга оказался пистолет. Прозвучало три выстрела. Человек с английским сеттером получил пулю в лоб. Он был готов. Двое других пригнулись к полу, пытаясь вытащить что-то из карманов, но замерли на месте, увидев устремленное на них дуло пистолета. Тогда они медленно подняли руки.

— Прыгай, как только я дерну за стоп-кран, — сказал Хойг, обращаясь к Холму. Голос его был почти спокоен.

Он дернул за стоп-кран, и поезд остановился.

— Скорее! — закричал он, и Холм спрыгнул. Позади слышались выстрелы, а он бежал, не разбирая дороги, и опомнился лишь тогда, когда, совершенно обессиленный, очутился в доме своей старой тетушки. Он никого не знал, у него не было никаких связей. Что ему было делать?

Холм пробыл на свободе пять дней. Потом его арестовали. На всех станциях были повешены объявления о Хойге и Гранстрёме с обещаниями награды за поимку и смертной казни за укрывательство.

Однако их так и не нашли. А Холм прошел через всё то, что представлялось ему в его самых страшных снах. Потом его казнили в гамбургской тюрьме.

Биржевые спекулянты просчитались (Перевод Л. Брауде)

Лишь два человека в городе совершенно не подозревали о том, что все считают совладельцев фирмы «Сталлер и Кран» просто парой мошенников. И это были сами господа Сталлер и Кран. Многих разорили они на своем пути к обогащению.

На бланке фирмы их имена стояли рядом с ее названием — «Импорт и экспорт». Конторщик Кнютсен не раз задумывался над тем, что же они, собственно говоря, импортируют и экспортируют. За исключением авторучек, нейлоновых чулок, козьего сыра, каких-то мехов и кислой капусты, к ним поступали в основном загадочные письма. Они касались, должно быть, акций и других ценных бумаг. По-видимому, фирма имела деловые связи со Стокгольмом, а больше всего с Копенгагеном.