Без любви жить нельзя - [81]
Хорошо, что я споткнулась о камень, в кровь сбив палец, не то вознеслась бы от восторгов на небо и разбилась бы. А так — только прихрамывала.
Перекидываясь несложными русскими предложениями с Калабом, мы добрались до бедуинского поселка на равнине, где раньше был стан ветхозаветных евреев, а теперь жила обслуга монастыря. Я предполагала увидеть экзотику: палатки, рядом с которыми загоны для скота, кипящие котлы, чумазые дети. Но несколько улиц сплошь состояли из домов простейшей архитектуры: камень на камень, кирпич на кирпич, но с водопроводом и балконами, увитыми цветущими лианами, на крышах — тарелки антенн. А вокруг — горы… горы… горы… Ночью бывает очень холодно, днем невыносимо жарко. Интересно, как бедные бедуины выдерживают это однообразие? Калаб вдруг ответил на мой внутренний вопрос, не чудо ли?
— Бедуинчики не любят ехать из Синая — там скучьно…
Вероятно, завидев нас из амбразур-окошек, несколько мужчин один за другим выходили на балконы, на улицу, приветствуя и приглашая в дом. Калаб, вероятно, отвечал, что мы торопимся, тогда нам делали приглашение зайти на обратном пути. Из одного дома вышла женщина, оказалось, мать моего проводника. Переговорив, она вынесла из дома какой-то пластырь и наклеила на мой палец. Часто-часто замахала руками, когда я предложила ей деньги.
— Нет, нет… Гость, нельзя, после будем чай-кофе… — перевел ее жест Калаб.
Зашли мы в бедуинскую лавку, тут была беда: продавался батат, зеленый перец и какие-то в фантиках фундыки-мундыки, как говорила Анна Вячеславна, то есть сладкая дребедень. Небогато. Батат — тоже сладкий, может, у Марии диабет, а перец — он и на Синае перец. Только очень большой. Я купила восемь перцев, которые потянули почти на три килограмма, и почувствовала себя ученицей, направляющейся к настоящей амме, то есть матери-пустыннице. И страшно вдруг стало — что-то она скажет, ведь, наверно, прозорливая. Мария, как сказала монахиня Р., может к посетителю вообще из своего домика не выйти. А если она не выйдет… значит… Что значит? И залепили голову всякие мысли-страшилки. И как я буду объяснять отшельнице свою проблему на английском, когда по-русски сказать быстро трудно. Зачем только поддалась на уговоры матушки Р. Сейчас сидела бы себе спокойно в автобусе, уже к границе подъезжала бы… Но вспомнила, что внезапную смуту в душе сеет бес. Как с ним бороться? Иисусовой молитвой. Но лучше смириться с обстоятельствами и просить у Бога помощи. Господи, приму от Марии всё, что она скажет и сделает, и если ничего не скажет и не сделает — тоже приму. Помоги, Господи, успокоиться.
Поселок мы миновали, асфальт кончился, дорога превратилась в еле заметную тропинку в ущелье между двумя грядами гор. Иногда тропинка совсем терялась среди камней, бедуин частенько убегал вперед и откуда-нибудь сверху кричал: право, лево! Проводник называется… Самой приходилось идти очень аккуратно. Спуск-подъем, спуск-подъем, прохладно в тени, жарко на солнце. От напряжения пот шел градом. Хорошо еще, что раненый палец от бедуинского пластыря перестал болеть.
— Сколько еще идти? — задыхаясь, кричала я.
— Недолго-недолго, — каждый раз слышала в ответ.
— Другое можешь сказать? — рассердилась я.
— Немецкий, польский, сербский, английский, арабский, еврейский, какой хочешь? — невозмутимо спросил бедуин. Был он в горах как рыба в воде и, конечно, не понимал моих страданий от движения по очень пересеченной местности с резкоконтинентальной погодой.
— Хорошо, что я ночью не поднималась на гору… — пожаловалась я.
— Да, хорошо. Бил бы капут! — ответил Калаб.
— Кто бил?
— Капут.
Тут я невольно рассмеялась. Нет, бедуин мой знал, что тяжела дорога для бледнолицей европейки…
— Зови меня калабок, — выдал он заготовленную шутку. — Разрешу. Только не съешь, как лис.
Я захохотала, подумав о том, что истинно все мы — дети Единого Бога. Одна семья. Кто мне это бедуин, никогда больше и не увижу, а вот ведь утешил шуткой, как родной. Разве можно было представить, что по пути к келье сурового аскета Иоанна Лествичника придется весело, от души смеяться… Православие — все-таки жизнеутверждающая религия! Калаб был христианином с крестом на шее.
— Откуда ты так хорошо знаешь язык?
— Немецкий, польский, сербский, английский, арабский, еврейский? Туристов много… — Калаб вдруг устремил взгляд ввысь. — Твой Джон Климакус.
В ущелье, на краю возвышенности, в густой тени, которую отбрасывала гора, вырисовывались очертания небольшого храма. С новой энергией я стала карабкаться вверх, задыхаясь от восторга. Иоанн Лествичник — это же классика христианства.
С юности подвизался он в Синайской пустыне — сначала в монастыре, потом в гранитной пещере; его называли «вторым» или «новым» Моисеем. После сорокалетнего отшельничества преподобного Иоанна упросили стать игуменом Синайского монастыря. Братия и сомолитвенники, зная мудрость и духовные дарования старца, уговорили его написать руководство для монахов, что и было сделано. Так появился знаменитый аскетический трактат «Лествица, возводящая к небесам», тридцать глав которой разъясняют греховные страсти и христианские добродетели. Отказываясь от первых и приобретая последние, подвижник по ступеням восходит к духовному совершенству… Незадолго до смерти Иоанн Лествичник снова ушел на безмолвие в прежнюю пещеру, где и скончался.
«От сумы и от тюрьмы не зарекайся», – говорит русская пословица. Действительно, как часто молодые люди из показной бравады или по другим причинам становятся преступниками и оказываются за решёткой! Но это не значит, что из-за ошибки юности нужно и дальше идти по «кривой» дорожке. Всегда есть другой выход. Человек, побывавший в местах лишения свободы за участие в преступной группировке, в этой книге рассказывает о своей нелёгкой судьбе и делится с нами бесценным опытом преодоления порочных влечений своей души.
Они приняли подвижнический путь, ведомые Господом. Их называли старцами Оптиной пустыни — но чаще «святыми старцами». Сила их была силою Света, силою Бога. Они провидели людские судьбы и исцеляли недуги тела и духа. Им было ведомо грядущее, ими предсказаны были Октябрьская революция и мученическая кончина последнего российского императора и его семьи. О самых прославленных из старцев Оптиной пустыни повествует эта книга…
1998 год. Платон и Татьяна Лобовы переживают те же проблемы, что и все россияне: теряют свои сбережения. Жених их средней дочери Ларисы, Герман Конев, уезжает из страны, оставив беременную невесту наедине с ее проблемами: Ларисе необходимо дорогостоящее лечение. Муж старшей дочери Любы Гриша, теряет работу – стране не нужны НИИ пищевой промышленности. Ради спасения детей Татьяна и Платон решаются на отчаянный шаг – продать дом…Восемь лет спустя жизнь семейства Лобовых налаживается. Но все вдруг меняется, когда в их тихий городишко возвращается эмигрировавший лет 40 назад в Канаду Вадим Прорва с сыном Михаилом…
Говорят, будущее известно только Богу и только святые могут пророчествовать. Отец Серафим, Саровский чудотворец, своей жизнью заслужил это право. Он предсказал Александру I, что его род продлится триста лет и три года, что начнется он в доме Ипатьева и закончится в доме Ипатьева; предрек мученическую гибель Николая II и его детей; пророчествовал о падении и помиловании России. Пламенный Серафим совершил множество чудотворений, о которых узнает читатель этой книги.
В огромном городе паника: едва ли не каждый день бесследно исчезают люди, в основном юноши и девушки. Что происходит? Можно ли еще спасти пропавших? К расследованию приступают опытнейшие детективы и сыщики-любители. Одна за другой отпадают самые смелые версии, и вскоре становится ясно: поиск надо вести в среде религиозных фанатиков. Неужели молодые люди стали заложниками одержимых сектантов?
У Натальи Гончаровой очень интересная судьба. Первая красавица Москвы вышла за великого поэта, когда ей было 17 лет. Вышла бесприданницей. А потом? «Пушкин был, прежде всего, жертвой бестактности своей жены и ее неумения вести себя», — писал Вяземский, сам, кстати, влюбленный в Гончарову. У Жуковского было прямо противоположное мнение.Итак, Россия раскололась: одни обвиняли Гончарову в гибели «солнца русской поэзии», другие — боготворили ее ум, красоту и изящество. Так почему же случилась та роковая дуэль? И действительно ли существовал заговор Дантеса и барона Геккерена, которых не раз обвиняли в мужеложстве?Эта книга знаменитой писательницы Наталии Горбачевой — нашумевшее расследование жизни и любви Пушкина и Гончаровой — читается как прекрасный роман, а благодаря огромному количеству исторического материала действительно проливает свет на события той эпохи.
Бен Уикс с детства знал, что его ожидает элитная школа Сент-Джеймс, лучшая в Новой Англии. Он безупречный кандидат – только что выиграл национальный чемпионат по сквошу, а предки Бена были основателями школы. Есть лишь одна проблема – почти все семейное состояние Уиксов растрачено. Соседом Бена по комнате становится Ахмед аль-Халед – сын сказочно богатого эмиратского шейха. Преисполненный амбициями, Ахмед совершенно не ориентируется в негласных правилах этикета Сент-Джеймс. Постепенно неприятное соседство превращается в дружбу и взаимную поддержку.
Самое завораживающее в этой книге — задача, которую поставил перед собой автор: разгадать тайну смерти. Узнать, что ожидает каждого из нас за тем пределом, что обозначен прекращением дыхания и сердцебиения. Нужно обладать отвагой дебютанта, чтобы отважиться на постижение этой самой мучительной тайны. Талантливый автор романа `После запятой` — дебютант. И его смелость неофита — читатель сам убедится — оправдывает себя. Пусть на многие вопросы ответы так и не найдены — зато читатель приобщается к тайне бьющей вокруг нас живой жизни. Если я и вправду умерла, то кто же будет стирать всю эту одежду? Наверное, ее выбросят.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.