Без любви жить нельзя - [33]
Когда показалось, что внешняя чистка моего жилища закончилась, на глаза попалась совершенно ошеломившая меня история из «Луга духовного» Иоанна Мосха о подвижнике Кириаке, жившем при Иордане. Однажды он увидел во сне Пресвятую Богородицу, Которая вместе с евангелистом Иоанном Богословом и Иоанном Крестителем стояли вне его кельи. Кириак просил святых гостей войти к нему и сотворить в келье молитву. Но Она сурово ответила ему, что в келье — Ее враг, и удалилась. Кириак пробудился в скорби и стал испытывать свою совесть, не согрешил ли он против Матери Божией. Но и помысла не было чем-то оскорбить Ее. Чтобы рассеять свою скорбь, он стал читать книгу одного христианского святого. В конце книги нашел Кириак высказывания знаменитого ересиарха нечестивого Нестория, который считал, что Пресвятую Деву Марию не следует называть Богородицей, так как она родила не Бога, а только человека. Тогда Кириак сообразил, кто в его келье был врагом Пресвятой Богородицы. Тут же он возвратил книгу владельцу, сказав, что принесла она ему не столько пользы, сколько вреда, и Кириак поведал ему о своем сновидении. Хозяин книги немедленно вырезал из нее слова Нестория и предал пламени, сказав: «Да не останется и в моей келье враг Пресвятой Богородицы!»
Подобно этим двум благочестивым мужам я испугалась, нет ли в моей библиотеке врагов Матери Божией. Но как их узнать? Стала перебирать книги — но, увы! Творений ересиархов я и не собирала, а непристойные писания принадлежали мировой классике. На всякий случай отдала «Лолиту» Набокова и «Декамерон» Боккаччо и несколько других книг, содержание которых было мне неприятно. А каким оно покажется Пресвятой Богородице — достойной почитания больше Херувимов и по славе Своей несравненно выше Серафимов?
Мой страх не был наигранным или странным. В день, когда впервые вошла в церковь, я подумала: миллионы православных до меня жили по тем правилам и законам, которые установили Святые Отцы; изучай их и следуй им, какими бы неудобными или непонятными они тебе ни казались поначалу; поймешь все постепенно. «Иисус Христос вчера и сегодня и во веки Тот же» [14]. И если блаженный Иоанн Мосх в своем собрании назидательных притч поместил рассказ о том, почему Богородица не вошла в жилище Кириака, то Пречистая может обнаружить вражину и у меня… Несколько недель я испытывала трепет при одной мысли об этом. Дело осложнялось тем, что Вадим перетащил ко мне свою огромную библиотеку и какие там книги, я не знала…
И вот приснился мне сон. Некий величественный священник в великолепных красных одеяниях, в митре на голове, появился в комнате — там, где находилась библиотека. Я сказала ему: «Посмотри книги». Ласково глянув на меня, он стал по одной перебирать тома, одновременно разговаривая со мной. Разговор был длинный, о чем — почти не запомнилось, но как будто учил меня жизни. Наконец этот великий муж протянул мне сложенные одна на другую четыре красные толстые книги. На верхней было написано: «Пушкин». Я очень удивилась: «Выбросить?» — «Нет, — ответил он. — Обрати внимание». Потом своей щекой он прислонился к моей и через это прикосновение по моему телу побежало ласковое тепло, которое совершенно успокоило мой мятущийся дух. Я проснулась с радостной мыслью: святитель Николай посетил. Но тут же стала отгонять ее от себя: с какой стати Угодник Божий снизойдет к моей худости… Однако врагов в своей библиотеке я больше не искала, успокоилась.
Три года я пыталась разгадать сон. Что за Пушкин, почему Пушкин? Что-то такое случалось в жизни, и казалось: вот-вот всё станет ясно… например, некоторое время мне очень досаждал человек по фамилии Пушкин, ситуация потом разрешилась совсем не так, как во сне… Или поехала я с подругой в Ленинград на белые ночи полюбоваться. И хотя уговорились мы пару дней только по Питеру гулять, упросила я ее обязательно в Царское Село съездить — нынешний город Пушкин Ленинградской области: втемяшилась в голову мысль, что должно было там что-то важное произойти. Но только зря полдня потеряли: был последний день месяца, и музеи оказались закрытыми.
Мало-помалу я забыла о сне. Не до него было: МихАбр давно ничего не придумывал для меня, перебивалась какими-то статейками. Застой в творческом процессе для писателя сопровождается легким унынием. Чтобы развеяться, поехала я в издательство — разведать про перспективы… Перекинулась несколькими словами с наличными редакторами.
— Для меня что-то есть?
— Зайди через пару недель, — услышала я в одной комнате.
— Книжку сдаем, сейчас некогда… — отфутболили в другой. А в третьей вообще сказали:
— Лютует Абрамыч, разогнать издательство собрался!
Вот и весь сказ. С перспективами негусто. Все были заняты, при деле, да еще и с зарплатой.
Вдруг я увидела МихАбра, выходящего из кабинета, и не успела спрятаться.
— А!.. Про тебя-то и забыл! — заметив меня, крикнул он. — Всех перебрал, ну-ка заходи, заходи…
— Михаил Абрамович, я тороплюсь… в другое издательство!
— Не слышу? — наклонился он в мою сторону и крикнул секретарше: — Настя, наша сумасшедшая пришла, как же мы про нее забыли!
Выглянула Настя и тоже:
«От сумы и от тюрьмы не зарекайся», – говорит русская пословица. Действительно, как часто молодые люди из показной бравады или по другим причинам становятся преступниками и оказываются за решёткой! Но это не значит, что из-за ошибки юности нужно и дальше идти по «кривой» дорожке. Всегда есть другой выход. Человек, побывавший в местах лишения свободы за участие в преступной группировке, в этой книге рассказывает о своей нелёгкой судьбе и делится с нами бесценным опытом преодоления порочных влечений своей души.
Они приняли подвижнический путь, ведомые Господом. Их называли старцами Оптиной пустыни — но чаще «святыми старцами». Сила их была силою Света, силою Бога. Они провидели людские судьбы и исцеляли недуги тела и духа. Им было ведомо грядущее, ими предсказаны были Октябрьская революция и мученическая кончина последнего российского императора и его семьи. О самых прославленных из старцев Оптиной пустыни повествует эта книга…
Говорят, будущее известно только Богу и только святые могут пророчествовать. Отец Серафим, Саровский чудотворец, своей жизнью заслужил это право. Он предсказал Александру I, что его род продлится триста лет и три года, что начнется он в доме Ипатьева и закончится в доме Ипатьева; предрек мученическую гибель Николая II и его детей; пророчествовал о падении и помиловании России. Пламенный Серафим совершил множество чудотворений, о которых узнает читатель этой книги.
1998 год. Платон и Татьяна Лобовы переживают те же проблемы, что и все россияне: теряют свои сбережения. Жених их средней дочери Ларисы, Герман Конев, уезжает из страны, оставив беременную невесту наедине с ее проблемами: Ларисе необходимо дорогостоящее лечение. Муж старшей дочери Любы Гриша, теряет работу – стране не нужны НИИ пищевой промышленности. Ради спасения детей Татьяна и Платон решаются на отчаянный шаг – продать дом…Восемь лет спустя жизнь семейства Лобовых налаживается. Но все вдруг меняется, когда в их тихий городишко возвращается эмигрировавший лет 40 назад в Канаду Вадим Прорва с сыном Михаилом…
Истинные пророки предсказывают будущие события с целью назидания или предостережения. Именно таким пророком в XX столетии стал отец Иоанн Кронштадтский. Духовное понимание земной истории позволило ему предсказать Первую мировую войну, мученическую смерть Николая II, тяжкую кончину Льва Толстого, объяснить причины многих проблем России заканчивающегося тысячелетия.
У Натальи Гончаровой очень интересная судьба. Первая красавица Москвы вышла за великого поэта, когда ей было 17 лет. Вышла бесприданницей. А потом? «Пушкин был, прежде всего, жертвой бестактности своей жены и ее неумения вести себя», — писал Вяземский, сам, кстати, влюбленный в Гончарову. У Жуковского было прямо противоположное мнение.Итак, Россия раскололась: одни обвиняли Гончарову в гибели «солнца русской поэзии», другие — боготворили ее ум, красоту и изящество. Так почему же случилась та роковая дуэль? И действительно ли существовал заговор Дантеса и барона Геккерена, которых не раз обвиняли в мужеложстве?Эта книга знаменитой писательницы Наталии Горбачевой — нашумевшее расследование жизни и любви Пушкина и Гончаровой — читается как прекрасный роман, а благодаря огромному количеству исторического материала действительно проливает свет на события той эпохи.
Июнь 1957 года. В одном из штатов американского Юга молодой чернокожий фермер Такер Калибан неожиданно для всех убивает свою лошадь, посыпает солью свои поля, сжигает дом и с женой и детьми устремляется на север страны. Его поступок становится причиной массового исхода всего чернокожего населения штата. Внезапно из-за одного человека рушится целый миропорядок.«Другой барабанщик», впервые изданный в 1962 году, спустя несколько десятилетий после публикации возвышается, как уникальный триумф сатиры и духа борьбы.
Давным-давно, в десятом выпускном классе СШ № 3 города Полтавы, сложилось у Маши Старожицкой такое стихотворение: «А если встречи, споры, ссоры, Короче, все предрешено, И мы — случайные актеры Еще неснятого кино, Где на экране наши судьбы, Уже сплетенные в века. Эй, режиссер! Не надо дублей — Я буду без черновика...». Девочка, собравшаяся в родную столицу на факультет журналистики КГУ, действительно переживала, точно ли выбрала профессию. Но тогда показались Машке эти строки как бы чужими: говорить о волнениях момента составления жизненного сценария следовало бы какими-то другими, не «киношными» словами, лексикой небожителей.
Действие в произведении происходит на берегу Черного моря в античном городе Фазиси, куда приезжает путешественник и будущий историк Геродот и где с ним происходят дивные истории. Прежде всего он обнаруживает, что попал в город, где странным образом исчезло время и где бок-о-бок живут люди разных поколений и даже эпох: аргонавт Язон и французский император Наполеон, Сизиф и римский поэт Овидий. В этом мире все, как обычно, кроме того, что отсутствует само время. В городе он знакомится с рукописями местного рассказчика Диомеда, в которых обнаруживает не менее дивные истории.
В «Рассказах с того света» (1995) американской писательницы Эстер М. Бронер сталкиваются взгляды разных поколений — дочери, современной интеллектуалки, и матери, бежавшей от погромов из России в Америку, которым трудно понять друг друга. После смерти матери дочь держит траур, ведет уже мысленные разговоры с матерью, и к концу траура ей со щемящим чувством невозвратной потери удается лучше понять мать и ее поколение.
Детство — самое удивительное и яркое время. Время бесстрашных поступков. Время веселых друзей и увлекательных игр. У каждого это время свое, но у всех оно одинаково прекрасно.
Это седьмой номер журнала. Он содержит много новых произведений автора. Журнал «Испытание рассказом», где испытанию подвергаются и автор и читатель.