Без гроша в кармане. Среди факиров - [7]
– Бессребреник! Бессребреник! – кричала толпа репортеров. – Где вы, мистер Бессребреник?
Радуясь, что ему удалось скрыться неузнанным, джентльмен быстро шел по улице, между тем как его искали по всем углам вокзала.
– Как же вы намерены поступить? – допрашивала между тем миссис Клавдия.
– Остановлюсь в «Атениуме», объявлю о своем прибытии и начну зарабатывать на пропитание.
– В таком случае, доведите меня…
– Я только что собирался просить вас оказать мне эту честь.
Они шли около получаса, наконец молодая женщина остановилась перед роскошным отелем.
Она вошла как к себе домой, говоря:
– Войдите, я вас представлю.
Бессребреник, имевший девизом «Nihil admirari»[5], последовал за любезной хозяйкой.
Они вошли в великолепную залу, где уже было несколько леди и джентльменов в нарядных туалетах.
При появлении миссис Клавдии и ее спутника поднялся легкий ропот изумления, тотчас же прерванный звонким голосом миссис Остин:
– Господа, позвольте мне представить мистера Бессребреника, героя дня… Он принял на веру приглашение на обед, которое я послала ему в Нью-Йорк. Мистер Бессребреник, здесь вы у меня в гостях. Позвольте вашу руку и пойдемте в столовую.
При этих словах молодая женщина сбросила серый кашпусьер, окутывавший ее с головы до ног, и появилась в декольтированном черном атласном платье, с черными жемчужинами в ушах и звездой из черных бриллиантов, воткнутой во вьющиеся пряди пепельных волос…
Мистер Бессребреник был ослеплен.
Он вежливо поклонился и проговорил:
– Вы – волшебница!
Все направились в столовую, и при виде ее странного убранства у молодых леди вырвалось восклицание испуга.
Следует сказать два слова о цветных обедах – этой странной, оригинальной и, надо признаться, отнюдь не изящной выдумке американцев.
На этих обедах – голубых, желтых, зеленых или лиловых – все должно приближаться по тону к тому цвету, который избрала хозяйка дома.
Все должно быть розовым или голубым, лиловым или желтым: убранство столовой, посуда туалеты дам, блюда, десерт, бутоньерки у мужчин, даже драгоценные камни.
Самый обыкновенный – розовый обед: торжество лососины, ростбифа, биска, томата, креветок, кремов, редиски, красиво убранных пирожных, фруктов, роз.
– Насколько я знаю, еще никто не давал черного обеда, – сказала, улыбаясь, миссис Клавдия. – И вот мне, женщине эксцентричной, пришло в голову устроить такой обед в честь вашего дебюта, мистер Бессребреник. Как вы находите, успешно выполнен мой план?
– Чудесно! – отвечал, смеясь, джентльмен. – Невозможно напомнить более оригинальным образом о моих приключениях в то время, когда я был человеком-сэндвичем, живой рекламой… Кстати, куда девался Снеговик, мой бывший хозяин, а теперешний слуга?
– Не беспокойтесь о нем. Мистер Пиф и мистер Паф позаботились о его черной персоне.
– Прекрасно.
Гости заняли места по указанию любезной хозяйки, и мистер Бессребреник, сидевший по правую руку от нее, не без иронии стал созерцать оригинальное зрелище, представшее его взору.
Зрелище было действительно странное и вместе с тем мрачное.
Огромная столовая вся обтянута черным, в том числе и потолок.
Черный ковер на полу.
Стол накрыт черной бархатной скатертью, на которую положено меню, написанное белым на черном фоне, и карточки с именами гостей.
Гости заняли места по указанию любезной хозяйки, и мистер Бессребреник стал созерцать оригинальное зрелище
Салфетки черные, так же как и посуда и серебро, которому с помощью гальванопластики придали оригинальный оттенок старины.
Прислуживали, само собой разумеется, негры, черные, как уголь.
Все дамы были в черном, и единственные украшения, допущенные хозяйкой, состояли из черных бриллиантов, черного жемчуга и оксидированного серебра.
Впечатление от такого стола под волнами электрического света, лившегося с черного потолка, получилось действительно необычайное, и гости громко восхищались.
Кушанья, которыми был уставлен стол, представляли целую гамму непривычных цветов от коричневого до совершенно черного.
Здесь были колбасы и всякие черные приправы, черная редиска, черный хлеб, темно-поджаренное мясо с темными, странными на вид и на вкус соусами.
Вино подавалось густого фиолетового цвета, словно чернила, а кофе был черный.
Белое – только женские плечи, мужские манжеты и манишки у рубашек, да и то многие нарядились в черное, воистину ужасное белье.
Мистер Бессребреник после шестнадцатичасового воздержания отдал должное обеду.
При этом, не выпуская куска изо рта, он находил возможность любезничать со всеми, особенно с миссис Клавдией.
Последняя, как истинная американка, попытавшись удивить гостя, живо интересовалась произведенным впечатлением.
Эта чисто американская показная веселость, восклицания, произносимые в нос, весь этот громадный успех не принес удовлетворения миссис Клавдии, поскольку все было исключительно в стиле янки.
Она подозревала, что мистер Бессребреник – иностранец, быть может даже француз, и понимала, что такой мрачный праздник грешит отсутствием хорошего вкуса.
Мнение Бессребреника хозяйка ставила особенно высоко, так как вообще относилась к нему далеко не равнодушно.
Любила ли она его?.. Или ненавидела?.. Быть может, и то, и другое вместе, но, как настоящая, избалованная успехом и всеобщим вниманием американка, она не была способна сказать ни «да», ни «нет».
