Без дорог - [19]
На селе было оживленно. Несмотря на дождь и непролазную грязь, от дома к дому через улицу бегали ребятишки, пробирались с ведрами и бидонами разодетые в пестрые сарафаны женщины. Иногда из открытых дверей и окон вырывались песни и громкие пьяные разговоры, или доносился беспощадный стук каблуков о толстые прочные половицы так, что дрожала изба. Воздвиженье гуляло! Гуляло широко, с удалью празднуя свой престольный праздник — Воздвиженье, дожинки и отмолоты, а вместе с тем провожало в глухие трущобы лесов на лесоразработки свою молодежь.
В праздничной суматохе никто не обратил особого внимания на чумазых, как трубочисты, путников. Мы вошли в дом правления колхоза. Но, кроме старика-сторожа, не нашли никого. Он показал на дом председателя и, шамкая беззубым ртом, проговорил:
— Туда идите! Он у себя с бригадирами и передовиками отмолоты празднует. Только тверез ли?
В большой просторной избе, за двумя накрытыми домотканной холстиной столами, уставленными блюдами с пирогами, соленьями, вареной свининой, жареной бараниной, пустыми бутылками из-под водки и разных наливок, сидели подвыпившие мужики в ярких праздничных рубахах и новых грубошерстных костюмах. В избе стоял гвалт и крик. Кто-то спорил о пользе посевов льна. Конюх рассказывал животноводу о том, как он выходил после опоя племенного жеребца. Кто-то кому-то грозил побить стекла и посуду, кто-то кого-то упрашивал выпить и, обращаясь к председателю, опустившему на стол голову, тяжко вздыхал и жаловался, что его обошли. Бородатые, усатые и бритые лица с опаской повернулись к вошедшим. Толстая дородная хозяйка, не донеся к столу самовар, поставила его на пол и, заложив за спину руки, вызывающе спросила:
— Вам чего и кого надобно?
— Нам председателя. На квартиру встать дня на два. С техником, который тут у вас землю мерил, встретиться хотим.
— Филя! Филемонушко! Подними голову-то от стола! Про тебя люди спрашивают! — крикнула хозяйка супругу.
— А-а-а! Кто-о-оо-о меня спрашивает? Я сегодня выходной. Нет меня. Я отмолоты праздную. — Пробормотал, растягивая слова, председатель и с трудом поднял отяжелевшую хмельную голову. На вошедших уставились серые, слезливые, опухшие глаза, седенькая клинушком бородка зашевелилась, председатель вдруг встрепенулся и, стукнув в наступившем молчании о стол кулаками, выкрикнул:
— Опять на квартиру! У-у-у беглые! Мало вас тут из лагеря на Волгу бегает?.. А мы после за вас лесозаготовки выполняй! Нет вам квартиры! Бригадиры, задержать ихнего брата! В баню запрем!
Председатель уже не говорил, он что-то выкрикивал, хрипя и срывая голос. Нас обступили и схватили за руки. Моя ладонь со смятым командировочным удостоверением была сжата, как в тиски, молодым, рослым парнем. Я пробовал возражать, но парень только пьяно и тупо чему-то улыбался, крепко держа мою руку.
— Ружья не отбирать! У меня чтобы без кровопролития было! Петруха, скачи в Покров в сельсовет за милиционером… Потом с ними разберемся, — продолжал отдавать приказания председатель, снова опуская на стол голову.
Баня была новая. Хотя и с низким потолком, но просторная. И топилась по-белому. Пол не успел высохнуть от предпраздничного мытья. От печурки и полка шло тепло… Когда захлопнулась дверь и в замке щелкнул ключ, мы услышали:
— Пусть посидят! Много их нынче тут шляется! Потом разберемся.
Голодные, мокрые, грязные, смертельно усталые, мы были поражены самоуправством, чуждым обычаям Северного края.
Усевшись на широкие чистые лавки председательской баньки, переглянулись и дружно рассмеялись. Было обидно и глупо… Но что же делать, если не смеяться?!
— Эх, помыться бы тут не мешало! Банька-то ладная! Давайте пока сухарики для праздничка натощак погрызем, — предложил Андрей.
— Вот куда сводка рельефа и сто двадцатая горизонталь завели! — пошутил я, смакуя сухарь.
Поздно вечером нас разбудили голоса. В маленькое оконце пробивался тусклый свет от керосинового фонаря. Кто-то наощупь открыл дверь, и хриплый, очень знакомый басок прогудел:
— Ну и дела! Всю осень по отмолотам езжу… То у Покрова по новому стилю дожинки и отмолоты справлялись, а теперь по старому, в Воздвиженье, престольный праздник и отмолоты! А я смотри за порядком по всей округе!.. Разве это дело землемера?!
— А ну! Выходи! Кто тут беглые! Теперь разберемся, — скомандовал председатель, распахнул дверь и осветил баню.
Не решаясь войти, «землемер» и председатель долго рассматривали необычную картину. На лавках разложены аэроснимки, рядом с ними чертежные перья и прикрытая матовым стеклом тушница[58]. Из раскрытой полевой сумки торчат полевые журналы и остро очиненные карандаши. Рядом с пустыми кружками и котелком лежат анероиды в круглых кожаных футлярах и дырявые лапти вперемежку с кожаными длинными чулками и шерстяными носками. А на полке, в одном нижнем бельё, босые и грязные сушатся двое задержанных.
«Землемер» кашлянул, хотел что-то сказать, поперхнулся от смеха и захлопнул дверь. Я узнал топографа Павла Степановича.
— Дуняша! Ду-у-у-ня! Давай воды! Затопляй баню! Гостям помыться надо! — что есть мочи захрипел председатель.
Вскоре «беглые» с наслаждением смывали с себя наслоения из грязи и пота. Маршрут был последним в сезоне. А вместе с грязью смывались и наши обиды.
Книга открывает для читателей мир истории, архитектуры и культуры античных греко-римских городов, расположенных в западной части современной Турции. Вместе с автором вы побываете в античных городах, оказавших очень сильное влияние на развитие европейской цивилизации, таких как Милет, Эфес, Пергам, Сарды, Приена, Афродисиас и др. Детальное, яркое описание позволит читателю ощутить себя современником исторических личностей, тесно связанных с этим регионом — Фалеса, Фемистокла, Аристотеля, Гераклита, Александра Македонского, Марка Антония, римских императоров Адриана, Траяна, Марка Аврелия, первых апостолов, пройтись по тем же улицам, по которым ходили они, увидеть места, описанные в самых известных древнегреческих мифах и трудах античных историков и писателей.
В книге описывается путешествие, совершенное супругами Шрейдер на автомобиле-амфибии вдоль Американского континента от Аляски до Огненной Земли. Раздел «Карта путешествия» добавлен нами. В него перенесена карта, размещенная в печатном издании в конце книги. Для лучшей читаемости на портативных устройствах карта разбита на отдельные фрагменты — V_E.
Аннотация издательства: «Автор этой книги — ученый-полярник, участник дрейфа нескольких станций «Северный полюс». Наряду с ярким описанием повседневной, полной опасностей жизни и работы советских ученых на дрейфующих льдинах и ледяных островах он рассказывает об успехах изучения Арктики за последние 25 лет, о том, как изменились условия исследований, их техника и методика, что дали эти исследования для науки и народного хозяйства. Книга эта будет интересна самым широким кругам читателей». В некоторые рисунки внесены изменения с целью лучшей читаемости на портативных устройствах.
Заметки о путешествии по водному маршруту из Кронштадта в Пермь. Журналист Б. Базунов и инженер В. Гантман совершили его за 45 дней на катере «Горизонт» через Ладожское озеро, систему шлюзов Волго-Балта, Рыбинское водохранилище, по рекам Волге и Оке.
В этой книге впервые на русском языке публикуются путевые записки трех английских путешественников XIX в. Выдающийся математик и физик Уильям Споттисвуд (1825–1883) в 1856 г. приобрел в Казани диковинное для англичанина транспортное средство – тарантас и проехал на нем по Европейской России от Москвы до Астрахани, побывал в городах и селах, заглянул в буддийский монастырь. Несмотря на то что незадолго до этого закончилась Крымская война, в которой родина путешественника противостояла нашей стране, англичанина принимали с исключительным радушием и во всем ему помогали. Известный эколог Джон Кромби Браун (1808–1895) несколько лет провел в России.
Автор этой книги врач-биолог посетил.) Мексику по заданию Министерства здравоохранения СССР и Всемирной организации здравоохранения для оказания консультативной помощи мексиканским врачам в их борьбе с малярией. Он побывал в отдаленных уголках страны, и это позволило ему близко познакомиться с бытом местных жителей-индейцев. Описание природы, в частности таких экзотических ландшафтов, как заросли кактусов и агав, различных вредных животных — змей, ядозуба, вампира, придает книге большую познавательную ценность.
В этой увлекательной повести события развертываются на звериных тропах, в таежных селениях, в далеких стойбищах. Романтикой подвига дышат страницы книги, герои которой живут поисками природных кладов сибирской тайги.Автор книги — чешский коммунист, проживший в Советском Союзе около двадцати лет и побывавший во многих его районах, в том числе в Сибири и на Дальнем Востоке.
Рог ужаса: Рассказы и повести о снежном человеке. Том I. Сост. и комм. М. Фоменко. Изд. 2-е, испр. и доп. — Б.м.: Salamandra P.V.V., 2014. - 352 с., илл. — (Polaris: Путешествия, приключения, фантастика. Вып. XXXVI).Йети, голуб-яван, алмасты — нерешенная загадка снежного человека продолжает будоражить умы…В антологии собраны фантастические произведения о встречах со снежным человеком на пиках Гималаев, в горах Средней Азии и в ледовых просторах Антарктики. Читатель найдет здесь и один из первых рассказов об «отвратительном снежном человеке», и классические рассказы и повести советских фантастов, и сравнительно недавние новеллы и рассказы.Во втором, исправленном и дополненном издании, антология обогатилась пятью рассказами и повестью.
В своей книге неутомимый норвежский исследователь арктических просторов и покоритель Южного полюса Руал Амундсен подробно рассказывает о том, как он стал полярным исследователем. Перед глазами читателя проходят картины его детства, первые походы, дается увлекательное описание всех его замечательных путешествий, в которых жизнь Амундсена неоднократно подвергалась смертельной опасности.Книга интересна и полезна тем, что она вскрывает корни успехов знаменитого полярника, показывает, как продуманно готовился Амундсен к каждому своему путешествию, учитывая и природные особенности намеченной области, и опыт других ученых, и технические возможности своего времени.
Палеонтологическая фантастика — это затерянные миры, населенные динозаврами и далекими предками современного человека. Это — захватывающие путешествия сквозь бездны времени и встречи с допотопными чудовищами, чудом дожившими до наших времен. Это — повествования о первобытных людях и жизни созданий, миллионы лет назад превратившихся в ископаемые…Антология «Громовая стрела» продолжает в серии «Polaris» ряд публикаций забытой палеонтологической фантастики. В книгу вошли произведения российских и советских авторов, впервые изданные в 1910-1940-х гг.