Бейкер-стрит в Александровке - [40]

– Нет, позвольте, – заволновался Захар Ильич. – Я неправильно рассчитал, но теперь я понял… так, позвольте еще раз.

– А давайте теперь на желание, – предложила Ирка. – Кто проиграет, будет бегать по пляжу и кричать: «Я хочу сырого мяса».

– Сама и проиграешь – предположил Владик.

Спустя пять минут, к огромному восторгу Владика и Брони, профессор скромно шептал: «Я хочу сырого мяса».

– Не так, – с хохотом учил его Броня. – Вот смотрите.

Он вскочил и, мчась по пляжу и, воздевая к небу руки, кровожадно закричал:

– Я хочу сырого мяса!

– Я хочу сырого мяса! – присоединился к нему Владик.

– А вы, профессор? – улыбаясь, спросил Саша.

Через секунду вся компания, к немому изумлению отдыхающих, носилась по пляжу, хрипло требуя сырого мяса. Гренадерша, купавшая в реке маленькую Ксюшу, сначала открыла рот, чтобы что-то сказать, но потом снова закрыла. Она пока побаивалась читать свои нотации, опасаясь, что ей припомнят ее «самогонный период».

Человек в кустах в отчаянии наблюдал, как они веселятся. Не было никакой надежды подобраться к Клеопатре Апполинариевне, когда ее ни на секунду не оставляет одну целая толпа народа. Человек вылез из укрытия и, не оглядываясь, зашагал в сторону Жуковского.

Возвращаясь с пляжа, про опасность забыли. Владик вынужден был признать, что со взрослыми, оказывается, ходить на пляж бывает весело.

– А здорово, тетя Клео, что вы у нас живете, – подняв к ней серьезную мордочку, сказал Владик. – Теперь у нас и вы, и Саша, и Натуся, и еще приедут… – давно у нас такого лета классного не было.

– Да уж, – философски заметила Натуся. – Нет худа без добра. Не печальтесь, тетя Клео. Мы вас в обиду не дадим. Категорически.

В этот ясный теплый вечер, среди людей, которые стали ей на время настоящей семьей, Клеопатре Апполинариевне так хотелось в это верить!

Когда на веранде зажгли лампу и стали пить чай с пирогами, она готова была сказать преступникам «спасибо» за замечательные вечера, которые они ей подарили в этом старом доме.

Витя и Паша, ребята из туристического центра, приехали утром. Чтобы невидимые преступники не связали их присутствие с Клеопатрой Апполинариевной, ребята отправились с автобуса прямо на пляж, где, как бы случайно, встретились с загорающими там Сашей и Натусей.

– Ваши планы? – был их первый вопрос.

– Провокация. Как можно больше провокаций и надежная защита, – не моргнув глазом, ответила Натуся.

– Уточняем, – басом сказал Паша. – Что имеется в виду под словом «провокация»?

– Создание ситуаций, когда преступник думает, что он может без помех осуществить свои планы.

– Понял, – кивнул Витя. – без лишних слов, используем возможную жертву как живца.

– Если без лишних слов – то да, – вздохнула Натуся.

– Вы уже продумали первую провокацию? – рассеяно глядя в облака, поинтересовался Паша.

– Да. Их надо выманить из деревни. Клеопатра Апполинариевна получит письмо, в котором будет содержаться приглашение, скажем, к родственникам в город. Пусть она едет поездом – так мы предоставим преступникам больше возможностей. Они, или он, должны решиться ликвидировать ее по дороге. И тут мы должны взять его или хотя бы разглядеть.

– Мне кажется, – вмешался Саша, – что они захотят рискнуть где-нибудь на вокзале, например, толкнуть ее под поезд.

Натуся вдруг пришла в ужас. Она только сейчас по-настоящему осознала всю опасность, которой они собираются подвергнуть Клеопатру Апполинариевну.

– Они ее убьют, – прошептала она. – Это слишком большая ответственность. Вдруг мы не сможем…

– Пусть она решает сама, – предложил Витя. – Насколько я понял, в противном случае будет все то же самое, только она не будет знать, откуда ей грозит опасность, и ее никто не будет охранять, поскольку вся эта история может тянуться неопределенно долгое время.

– Не с того конца мы действуем, – рассуждала вслух Натуся. – Нам бы причину понять, почему ее хотят убить, и тогда станет ясно – кто.

– Вот заодно и узнаем причину.

Саша показал ребятам фотографии Сергея Николаевича и Валентина Юрьевича и, договорившись «случайно» встретиться вечером в лесу, собирая грибы, заговорщики расстались.

Дома Натуся, запинаясь на каждом слове, изложила Клеопатре Апполинариевне план действий. – Но лично мне кажется, – добавила она, – что все это – ужасно опасное безумие.

Саша с тетей Асей вопросительно взглянули на бедную Клео.

– Что вы об этом думаете? – тихо спросила ее тетя Ася.

– Я думаю, – так же тихо ответила бравая старушка, – что больше ничего и не придумаешь. Надо же, в самом деле, вынуждать их на какие-то действия.

– Вы понимаете, что в этом случае вы оказываетесь с ними лицом к лицу? Хоть ребята и будут вас охранять, но они же дилетанты.

– Асенька, – помолчав, ответила Клео. – Я ведь уже старая, чего мне бояться? Детей нет, без меня никто не пропадет. Поэтому я ничего не боюсь. А если я буду просто сидеть и ждать у моря погоды, то мне будет гораздо страшнее.

– Все же надо поставить в известность милицию. Пусть охраняют.

– Да не будут они охранять, – фыркнул Саша, – скажут, чтобы мы ничего не предпринимали и ждали результатов действий Михалыча. Кончится тем, что мы с Натусей и Витя с Пашей вынуждены будем уехать рано или поздно – работать-то надо, все-таки, – а вы останетесь тут без охраны и в полной неизвестности.