Бейкер-стрит и окрестности - [10]

Существовало три варианта оплаты — понедельно, помесячно и каждую четверть года, — как правило, в марте, июне, сентябре и декабре (в т. ч. 29 сентября в день Св. Михаила и 29 декабря с возможностью отсрочки в 15 дней). Скорее всего, Холмс с Уотсоном поначалу платили помесячно.

Земляные работы по прокладке электрического кабеля. Рисунок из журнала «Punch». 1890

Познакомимся теперь с течением жизни на Бейкер-стрит, а затем я расскажу о соседях великого детектива.

«Рано утром, до того как трубы зданий и фабрик, железнодорожных машин и пароходов успеют заполнить воздух дымом, Лондон представляет необычное зрелище. Он выглядит чистым. Здания имеют приятный вид; утреннее солнце золотит грязную акваторию Темзы; арки и быки мостов выглядят легче и не столь неуклюжими, как днем, да и публика на улицах тоже весьма отличается от прохожих, которые переполняют их в более поздний час», — писал в 1850-х годах немецкий путешественник Макс Шлезингер.

Уличная сценка. Рисунок из журнала «Punch». 1892

Подобное состояние лондонских улиц бывало также по воскресеньям в теплые летние дни, когда фабрики были закрыты, и уголь жгли только на кухнях жилых домов. В остальное время дымный туман висел над Лондоном, даже когда настоящего тумана не было. Он мог иметь различный цвет: синеватый, грязно-серый или даже бурый, и приносил с собой резкий неприятный запах. Чтобы описать такой день, когда на уровне земли не было никакого тумана, а солнце закрывалось фабричными дымами, современники Холмса использовали такие термины, как «дневная тьма» (day darkness) или «верховой туман» (high fog). В «Этюде в багровых тонах» днем, когда улицы не были затянуты туманом, инспектор Лестрейд вынужден зажечь спичку, чтобы продемонстрировать Холмсу надпись на стене пустого дома.

Уличная сценка. Рисунок из журнала «Punch». 1891

«Лондон вообще некрасив, угрюм и грязен, — вспоминал в своей книге „Тени минувшего“ бывший народоволец, а впоследствии адепт монархизма Лев Тихомиров, посетивший Лондон в начале 1884 года. — В мрачной лондонской атмосфере, пропитанной дымными туманами, все чрезвычайно быстро чернеет. Там даже крахмальные рубашки нужно менять два-три раза в день. Знаменитый собор Святого Павла, выкрашенный в белый цвет, похож на какую-то зебру, так как все части стен, более подверженные действию ветров, превратились в черные полосы на относительно белом фоне. Вывески по улицам тусклы, иногда совсем почернели, а для того чтобы они были сколько-нибудь красивы, их нужно подкрашивать очень часто. Эта черноватая туманность, придающая Лондону такой мрачный вид, происходит от соединения двух условий: сырого воздуха и массы фабричного дыма. Частички дыма обволакивают частички паров, и из этого смешения образуется тяжелое, грязное облако, лежащее над землей и с трудом сдуваемое ветром.

В относительно очень светлое время я выходил на Темзу — посмотреть на великую английскую реку и, можно сказать, немного увидал. Правда, был смутно заметен даже противоположный берег — а Темза гораздо шире Невы — но трудно было что-нибудь рассмотреть. Разные суда, копошившиеся по реке, были видны тоже плохо, да и сама Темза имела вид какого-то тяжелого, гигантского стока помоев».

Но еще до того, как дым заволакивал лондонские улицы, на Бейкер-стрит появлялись «подметальные машины» — фургоны с грубыми щетками, смонтированными на вращающемся барабане. Приходские управления общественных работ ежегодно нанимали кучеров специально для этих устройств. Вращающиеся щетки собрали уличную грязь и накапливали ее в фургоне. Хотя качество уборки улиц этими машинами было ниже, чем если бы это делали дворники с метлами, и они наносили некоторый вред дорожному покрытию — в тех случаях, когда оно было асфальтовое или деревянное, — использование машин позволяло убирать улицы быстрее и дешевле. Медленно, с глухим грохочущим звуком они двигались вдоль улицы, выстроившись по две-три в ряд, и убирали пыль и мусор, накопившийся с вечера. Летом также проезжали водовозы на телегах, на которых были установлены железные прямоугольные баки с торчавшим сзади отрезком перфорированной трубы, и поливали дороги, чтобы прибить пыль.

Затем начиналось время прибытия торговцев на лондонские рынки. По Бейкер-стрит пролегал маршрут тех, кто намеревался попасть на Портманский сенной и овощной рынок на Карлайл-стрит (он находился на северо-западе, юго-западнее Риджентс-парка) и на Клерский и Ньюпортский продуктовые рынки в центре. Быстрой рысью проносились фургоны и телеги с овощами, торопясь поспеть к ранним покупателям. Их сменяли угольные фургоны и телеги с пивоваренных заводов, которым разрешалось разгружаться на основных улицах города только в определенные часы. Одновременно легкие двухколесные тележки мясников, торговцев рыбой и хозяев гостиниц проносились в надежде успеть выбрать самое лучшее и закупить по низкой цене. Тогда же на свет Божий выбирались из люков и отправлялись по домам рабочие, чьей заботой были подземные газовые и водопроводные коммуникации и канализация столицы, а в других частях Лондона нужда выгоняла на улицы докеров и складских рабочих, работников потогонных мастерских.