Бэтмен возвращается - [3]

— Извините, дорогая Эстер, — растерянно проговорил Уиллис. — Но мне показалось, что мистер Таккер предложил мне нечто, не соответствующее моим представлениям о порядочном человеке. Или это не так? Я, понимаете ли, врач, а не детоубийца!

— Я повторяю, доктор: вы неверно поняли моего мужа!

— А как же вы прикажете истолковать то, что сейчас было услышано мной?

— Нам нужно свидетельство о смерти ребенка. Только бумага! Нам надо, чтобы официально, для всех, наш сын умер. А вообще мальчика никто убивать не собирается; как такое вообще могло прийти в голову, а тем более вам?! Право, я удивлена! Малыш просто будет жить в одной семье. Мы уже обо всем договорились. Это достаточно далеко отсюда, чтобы ни у кого не возникли подозрения. Мне будет нелегко это сделать, я — мать, но поверьте, нам это крайне необходимо. Вы нам поможете? Правда?

— Я, право, не знаю, мадам, — замялся Уиллис. — Поймите меня тоже! Я — врач… Боже… Извините! Ради всего святого, извините меня! Действительно, как могло такое прийти в голову! Наверное, я переутомился. Это все же был сложный ребенок!

— Но этот разговор останется между нами? Да, доктор? — Эстер посмотрела Уиллису в глаза и взяла его за руку.

— Мне надо подумать, — нерешительно пробормотал доктор, — я не знаю…

— Не переживайте, милый Уиллис, — снова вступил в разговор Таккер, я рад, что мы наконец поняли друг друга. Думайте. Когда решите — дайте знать. Мы очень на вас надеемся.

— Да, мне надо все обдумать.

— Ну, разумеется, — успокаивала его Эстер, подмигивая супругу; тот кивнул.

— Мы обещаем, мистер Ротш, что ребенок будет жив и здоров. Нам нужно только свидетельство. Мы не можем дать ему то, что должны дать родители, но, тем не менее, он Кобблпот, и мы попробуем купить ему любовь чужих людей. Может быть, это хоть как-то облегчит его участь. Мы не можем оставить его в доме, это превратит нашу жизнь в ад, но мы купим ему рай.

Странный подтекст на промелькнул в последних словах Эстер.

— Я подумаю, — ответил Уиллис.

Стенные часы в дальнем углу пробили два раза. Доктор тяжело поднялся, поклонился и произнес со вздохом:

— Мне пора идти. Позвольте откланяться. Завтра слишком трудный день.

— Ну что ж, — мистер Таккер натянуто улыбнулся, — еще раз счастливого Рождества.

— Да, да, и вам счастливого… Будьте здоровы.

— До свидания, милый Уиллис. Мы ждем вашего решения и очень надеемся на вас…

Снег бесконечно падал на белую землю. Эстер стояла у окна, смотрела на призрачную искрящуюся карусель, и бокал слабо дрожал в ее пальцах.

Таккер, словно на крыльях, влетел в зал и, напевая какую-то мелодию, подхватил Эстер на руки и закружил.

— Что с тобой, милый?

— Все прекрасно, все просто великолепно! Он сделал то, что нужно!

Мистер Таккер вынул из внутреннего кармана пиджака конверт и протянул его жене:

— Читай! Это — свидетельство.

Эстер поспешно раскрыла конверт и, вынув бумагу с гербами и печатями, начала ее быстро читать.

— Да, да, это именно то, что нужно! Вот его подпись!

— Дорогая, это лучший рождественский подарок, не правда ли? Кобблпот-младший умер пяти дней от роду, бедняжка, прямо на Рождество! Все кончено!

— Да, кончено. Но…

Эстер перевела взгляд на клетку, стоящую возле сияющей огнями елки. Оттуда доносилось лепетание ребенка и позвякивание погремушек. Улыбка сползла с лица мистера Таккера. Он бросил пальто прямо на пол, подошел к столу, положил на него бумагу и замер.

— Что мы будем с ним делать? — Эстер тихонько подошла к нему и обняла за талию, пропустив руки под пиджаком. — Нам надо это решить.

— Да, надо это решить, и немедленно.

Таккер налил шампанского и отошел к окну. Снег все еще шел.

Пушистый рыжий кот спрыгнул с каминной полки и важным шагом подошел к клетке. Обнюхав ее, он принялся тереться мордой о прутья. Звук погремушки стих. Маленькая нечеловеческая ручка внезапно схватила кота и быстро утащила в клетку. Кот дико взвыл, клетка заходила ходуном и из нее во все стороны полетели клочья кошачьей шерсти. Через несколько секунд крик кота стих, и снова, как ни в чем не бывало, залепетал ребенок и забренчала погремушка.

Мистер Таккер залпом выпил шампанское и молча посмотрел на жену. Та тоже осушила свой бокал и еле заметно кивнула.

— Одевайся, — мистер Таккер швырнул пустой бокал в камин, — и заверни это, — подняв с пола пальто, он вышел.

Был праздничный рождественский вечер. Легкий мороз бодрил и приятно освежал. Огромные пушистые хлопья снега бесшумно падали на высокие сугробы, сверкающие в свете уличных фонарей и праздничной иллюминации, развешанной на карнизах домов.

Мистер Таккер поставил плетеную из лозы коляску на заднее сидение автомобиля и, поцеловав жену в щеку, сел за руль.

— Куда мы поедем? — Эстер захлопнула дверцу.

— Никуда, — монокль в глазу мистера Таккера зловеще блеснул, — мы просто погуляем.

— Погуляем? Так поздно?

— Да. Сейчас многие гуляют. Ведь сегодня праздник. И мы тоже поедем гулять.

— Но куда?

— Туда, куда решили.

— Да-а-а… Конечно, куда решили, — задумчиво проговорила Эстер. Послушай, милый, я тебя просто обожаю. Конечно, зоопарк — это прекрасное место для нашей прогулки.

Машина остановилась у перекрестка. Мистер Таккер открыл жене дверцу, затем с заднего сидения вынул коляску и поставил ее на колеса. На улице было многолюдно и шумно. То и дело взрывались хлопушки, люди громко смеялись, осыпая друг друга конфетти. Семейство Кобблпотов тихо направилось к парку.