Бетанкур - [171]

Однако к вечеру ушибленное место так распухло, что личному лекарю императора шотландскому медику Якову Васильевичу Виллие для осмотра ноги пришлось разрезать сапог Государя. (Это был тот самый врач, удостоверивший, что император Павел I скончался от апоплексического удара, а затем ставший основоположником военного медицинского образования в России). Несколько ночей подряд, несмотря на постоянные примочки, император не мог спать. Перемещаться в карете пришлось держа ногу в горизонтальном положении. Через неделю боли затихли, но к январю возобновились. Доктору Виллие пришлось констатировать, что Государь заболел горячкой с сильным рожистым воспалением левой ноги.

Из кризисного состояния Александр I вышел только 1 февраля и уже 4-го подписал указ, подсунутый ему Аракчеевым, — об увольнении Августина де Бетанкура с поста инспектора Института Корпуса инженеров путей сообщения.

А 8 февраля состоялось бракосочетание великого князя Михаила Павловича с принцессой Фредерикой Шарлоттой Марией Вюртембергской, получившей имя великой княгини Елены Павловны. Присутствовать на свадьбе Александр I не мог, так как не имел сил ходить. Но он наблюдал за ней, сидя в кресле в дверях кабинета, за занавесом.

ПАНТЕЛЕЙМОНОВСКИЙ МОСТ

После выздоровления Государь решил отправиться в открытом экипаже на прогулку по Петербургу и осмотреть Цепной мост через Фонтанку, построенный по проекту инженера Вильгельма Треттера и ученика Бетанкура Василия Александровича ХриАвгустиановича, выпускника Института Корпуса инженеров путей сообщения 1821 года. После Пантелеймоновского цепного моста (его металлическая конструкция была собрана всего за восемнадцать дней — рекордный срок для того времени) Василий Христианович примет участие в создании Египетского — через Фонтанку, Львиного и Банковского — через Екатерининский канал и некоторых других.

Увиденным возле Летнего сада новым мостом император остался весьма доволен и приказал открыть его, даже не поставив об этом в известность Бетанкура, всё ещё являющегося председателем Комитета для строений и гидравлических работ. Такое поведение Государя, конечно, было оскорбительным для испанского инженера, и Августин Августович очень болезненно переживал. Многие его недруги, зная взрывной характер канарца, ожидали, что генерал-лейтенант подаст в отставку, но этого не произошло. Бетанкуру отступать было некуда: комитет оставался, по сути, единственным источником существования для его семьи.

Некоторые полагали, что, занимая такие видные посты в Российской империи, он, например, как доктор Виллие, сколотил миллионное состояние, но это было не так. Позднее, в 1842 году, его сын в одном из писем родственникам на Канарские острова напишет: «Отец умер, не накопив никакого капитала, он всегда жил только на жалованье».

ЗВЁЗДНЫЙ ЧАС АРАКЧЕЕВА

15 мая 1824 года в отставку ушёл министр духовных дел и народного просвещения князь Александр Николаевич Голицын, друг детства великих князей Александра и Константина, бессменный участник их забав и игр. Ещё недавно князь, так же как и Аракчеев, был самым доверенным лицом Государя. Если Аракчеев приезжал к императору каждый день с докладом в семь часов вечера и проводил у него не менее двух часов, то Голицын имел высочайшее позволение являться к Его Величеству к десяти часам утра и пребывать с Государем в течение нескольких минут. Больше Александр I в это время вообще никого не принимал. Все важные документы для подписи к царю могли попасть только через двух этих людей.

И вот 15 мая 1824 года из них остался только один. Аракчеев и так был всемогущим фаворитом, а с этого дня стал единственным. Все должны были заискивать перед ним, а кто этого не делал, как Бетанкур, например, отправлялись в отставку. При этом Аракчеев, в отличие от Мануэля Годоя, за своё покровительство не требовал денег. Напротив, как сказали бы сегодня, он был чужд коррупционной составляющей. Но он хотел и добивался, чтобы все решения, касающиеся государственного правления в Российской империи, проходили через его руки. И такое положение вещей вполне устраивало Александра I, признавшегося в интимной беседе своей матушке, что «Аракчеев — это второе Я, но об этом никто не должен догадываться».

НЕВСКИЙ ПРОСПЕКТ

Раньше Бетанкур никогда не ходил пешком по улицам Санкт-Петербурга. В России это было не принято для человека в чинах. Единственный, кто позволял себе пешие прогулки по городу, был царь.

Карета существовала не только как признак богатства, роскоши, но и как предмет первой необходимости. Поэтому Бетанкур постоянно пользовался ею. Но, живя на новом месте около Невского проспекта, он стал иногда позволять себе ходить пешком. Ему даже стало интересно наблюдать за людьми из общества, гуляющими по улице. Казалось, что они не так уж и многим отличаются от тех, что гуляли по мадридскому бульвару Прадо или улице Алкала. «С развитием цивилизации обязательно исчезнет и национальный колорит», — думал Бетанкур, глядя на прохожих: многие из них были итальянцы, французы, немцы, поляки, шведы… Около некоторых витрин, слабо подсвеченных северным заходящим солнцем, он останавливался и рассматривал товары.