Бесы в погонах - [7]

– Хорошо, что ты это поняла, дитя мое, – вздохнул отец Василий, покачал головой и вышел на пыльную шанхайскую улицу.

– Я вечером приду! – крикнула вслед Катерина.

* * *

За то недолгое время, что отец Василий служил господу в усть-кудеярском храме Николая Угодника, он побывал в стольких переделках, что и счет им потерял. Он, как магнитом, притягивал к себе всякую сволочь и, естественно, не раз задумывался о природе этого мистического явления.

Отчасти причиной тому было само его положение. Каждый священник знает и легко выделяет в толпе этих людей с горящими глазами, выдающими крайне неустойчивое состояние психики и как бы говорящими: «Помогите мне, батюшка, пока я чего-нибудь не натворил!» Об этих прихожанах юных семинаристов предупреждали еще на первом году обучения.

А если понимать саму суть того, что происходит на храмовой территории, то все вполне объяснимо. Обуреваемые страстями и одолеваемые греховными побуждениями миряне волей-неволей несут свои страсти и свои побуждения сюда, на маленький кусочек земли, откуда ближе всего до неба. И часто, слишком часто они приходят в храм именно в тот момент, когда им уже становится невмоготу, а страсти готовы прорваться наружу…

Но при всем при том отец Василий видел: другие священники как-то умудряются избегать наиболее острых углов, а он не умеет. То ли продолжает сказываться его прежнее буйное мирское прошлое, то ли душа недостаточно очистилась для того, чтобы не прилипали к ней всякая грязь и нечистоты, а может быть, именно таковы были планы всевышнего…

Но бывало и так, как с Катериной и ее отцом: тянется чистая детская душа к богу, а погрязшие в сварах и раздраях «предки» норовят помешать, втиснуться между творцом и его творением, загородить, крикнуть: «Не дам!» И сами не понимают, в чьи руки передают бессмертную душу своего и божьего дитяти. Нечто подобное произошло и в семье Якубовых. Обычное семейное дело…

* * *

Этим вечером отец Василий специально задержался в храме, чтобы еще раз переговорить с Катериной, но девушки все не было и не было, и пришла она как раз в тот момент, когда бесконечно уставший от напряжения дня священник собрался идти домой. И пришла не одна.

Отец Василий глянул на ее парня и остолбенел.

Перед ним во всей своей молодецкой красе и богатырстве стоял милицейский лейтенант Санька Мальцев!

– Здрасьте, батюшка, – разулыбался Санька.

– Здравствуй, Саша, – сглотнул священник.

Только теперь он осознал, насколько права была Катерина, утверждая, что ее папанька ни за что не разрешит ей выйти за ее любимого. «Интересно, а Санька знает, чья она дочь?..» – мелькнула у него мысль.

– Вы бы сказали ей, батюшка, чтоб не выпендривалась, – рассмеялся Санька. – Все равно ведь все по-моему будет!

– С родителями знакомить собираешься? – повернулся отец Василий к Катерине.

– Ы-ы, – отрицательно мотнула головой Катерина.

– Вот и я то же самое спрашиваю! – развел руки в стороны Санька. – Когда, мол, сватов засылать? И что, думаете, она отвечает? Да то же самое! До лифта проводить разрешает, а дальше ни-ни! И думать не смей…

Санька рассмеялся: легко, душевно, заразительно, а священник смотрел в глаза Катерине и видел в них только панический ужас и мольбу: «Не надо! Не говорите ему ничего!»

«Значит, до лифта… – хмыкнул про себя отец Василий. – Ну-ну, знаем мы эти детские хитрости. Пересидит где-нибудь наверху или к подружке заскочит, а потом на такси и домой!»

Формально отец Василий имел право рассказать Саньке правду: то, что он узнал о родителях Катерины, он узнал не на исповеди. Но священник понимал и другое: если Катя не найдет в себе сил быть правдивой с самого начала, дальше будет еще хуже. Она должна стать сильнее своих страхов и лучше, если сама, без постороннего вмешательства…

– А повенчать вы нас можете? – оборвала цепь его размышлений Катя.

– После загса без проблем, – кивнул священник.

– А тайно?..

– Без благословения родителей? – наклонил голову отец Василий.

– Ага! Как в восемнадцатом веке…

– Ты же взрослый человек, Катенька, – покачал он головой. – И принимаешь вполне взрослое решение… Давай уж будем ответственными до конца! Хотите венчаться? Очень хорошо! Крещение для Александра, если он не крещен; исповедание грехов и причащение таинств для обоих; благословение родителей; справка из загса, и я вас повенчаю.

От этого перечня молодые приуныли. Но только на секунду.

– Я крещусь, – твердо заявил Санька. – Хоть сейчас.

– Это серьезное решение, Саша, – заглянул ему в глаза отец Василий и увидел, что они очень серьезны.

– Когда прийти? – спросил Санька.

– Приходите через три дня, молодой человек, – улыбнулся священник. – И почитайте для начала Новый Завет господа нашего Иисуса Христа. Пройдемте со мной, я вам дам.

* * *

Он пришел домой взволнованный, словно сам пытался тайно обвенчаться; долго не мог уснуть, ворочался, и тогда Олюшка обняла его и прижала к своему теплому, сдобному телу.

– Что с вами стряслось, батюшка?

– Ты представляешь, Олюшка, молодые у меня есть, повенчаться тайно хотят! – прошептал он. – Без ничего, как есть! Без благословения и даже без справки из загса…

– Так повенчайте…