Бесы. Приключения русской литературы и людей, которые ее читают - [47]

После революции 1917 года туркестанцы решили, что от русских отделались, и учредили автономное правительство, ликвидированное в 1918 году Красной армией. С целью предупредить дальнейшие пантюркские инициативы Ленин создал Комиссию по районированию Средней Азии. Комиссия собрала карты, этнографические обзоры, данные по экономической инвентаризации и переписи населения и приступила к разделению туркестанских уроженцев на пять «этногенных» категорий: узбеки, таджики, туркмены, казахи и киргизы. Большинство местных жителей не могли идентифицировать себя ни с одной из пяти. Были даже карикатуры, где изображалось, как представители разных племен в народных костюмах испытывают комические беды при заполнении документов о национальной принадлежности. К 1924 году слово «Туркестан» вышло из обращения. При Сталине его включили в число «запрещенных политических концепций и наименований».

В 1921 году состоялся съезд по вопросам языка и орфографии, его целью было привести различные арабские орфографии региона к единым стандартам; создали комиссию, чтобы выбрать «самый чистый, самый характерный и самый узбекский» из местных диалектов. Комиссия остановилась на иранизированном ташкентском диалекте, в котором было полно таджикско-персидских слов, но отсутствовал сингармонизм, важное фонологическое правило в большинстве тюркских языков[15]. В 1926 году Всесоюзный комитет нового алфавита заменил арабскую орфографию латиницей. Комитет был раздираем разногласиями – в частности, кавказские и среднеазиатские представители не могли сойтись на том, следует ли включать в язык прописные буквы, которых нет в арабском письме. Азербайджанцы считали, что прописные буквы общеупотребительны и красивы и, кроме того, они необходимы тем, кто изучает математику, химию и иностранные языки. Узбеки же парировали, что языковая реформа нацелена в основном на неграмотные массы, для которых лишняя форма каждой литеры – «избыточная роскошь». Среднеазиаты были в итоге вынуждены согласиться на прописные буквы, но поэт Фитрат добился одной уступки: прописные буквы должны иметь то же начертание, что и строчные, а отличаться они будут только размером. Кроме того, Фитрату и другим тюркским «националистам» удалось сохранить сингармонизм в новом алфавите, куда вошло восемь разных гласных (с помощью диакритических знаков).

Позднее к узбекским фамилиям приписали русские окончания – ов и – ова. Худжанд, Бишкек и Душанбе переименовали в Ленинабад, Фрунзе и Сталинабад. (К семидесятым годам в Самаркандском районе насчитывалось не менее пятнадцати деревень с названием Калинин – в честь номинального государственного руководителя при Ленине и Сталине.) «Международные» слова были русифицированы: скажем, «Гамлет» или «гектар» теперь стали произноситься на русский манер, с твердой «г» в начале слова. Теле- и радиовещание велось на узбекском.

В конце тридцатых – начале сороковых все среднеазиатские ССР были оснащены своим местным кириллическим алфавитом. Никогда еще тюркские языки не были так близки к русскому… и так далеки друг от друга. Поэта Фитрата арестовали и обвинили в «буржуазном национализме». Его расстреляли во время Великой чистки. Сингармонизм, на сохранении которого настаивал Фитрат, считая «железным законом» тюркских языков, был в узбекской орфографии упразднен. (Из-за почти полного отсутствия сингармонизма узбекский язык для тюркского уха звучит грубо и монотонно.)

На протяжении всего советского периода университеты, почта и прочие государственные организации работали на русском. Во время перестройки в качестве уступки узбекским националистам Советы разработали законопроект, объявляющий узбекский «государственным языком». Сохраняя за русским роль официального «языка межэтнического общения», документ лишь привел в ярость узбекский Союз писателей. Поэт Вахидов выступил с обвинениями, заявив, что, согласно его текстологическому анализу, этот закон и сам переведен на узбекский с русского оригинала; другие писатели подсчитали, что слово «русский» в тексте употребляется пятьдесят один раз, тогда как «узбекский» – только сорок семь. Пионерский журнал «Гульхан» получил сотни гневных писем. Отвечая на них, редакция писала на конвертах адреса по-узбекски, и почта их возвращала с пометкой по-русски: «Адрес не указан». В новой редакции законопроекта, вышедшей в 1995 году, узбекский язык стал государственным вместе с новым алфавитом на основе латиницы. Все, получившие начальное образование после 1950 года, должны были теперь заново учить алфавит.

В советской версии национальной мифологии узбекская государственность восходит, задним числом, к эпохе Тимура (Тамерлана), чья могила стоит в Самарканде. Тимуриды были объявлены предками узбеков – при том что в реальности народ, известный под названием «узбеки», с Тимуридами враждовал. На месте памятника Карлу Марксу в центре Ташкента поставили статую «Эмир Тимур»; сам же Тимур, порицаемый марксистами как «варварский деспот», внезапно превратился в человека, который разбирался во всех формах социально-экономической жизни – кочевой, аграрной, городской. Он стал не только военным гением, но и великим шахматистом, даже изобретателем игры «совершенные шахматы» на доске из 110 клеток.