Бестолковая святая - [56]
— Еще бы, моя мама преподает латынь! Это значит «Не трогай меня», так Христос сказал Марии Магдалине, когда они встретились у гробницы. Красиво, — шепнула я.
— На этом осмотр заканчивается. Я верну вас в прежнюю жизнь, Полин, и не только потому, что интервью с Гвинет Пэлтроу нравится вашим читательницам, а статья… глупая статья о «Новых заповедях Блаженства» бесит. Не обижайтесь, но тут я преуспел больше вас. Честно говоря, я раздобыл и перечитал несколько старых номеров, и давайте начистоту: раньше вы писали намного интереснее! Мне жаль, что вы утратили вдохновение! Не могу себе простить, что стал тому виной. Меня очень тронуло ваше огорчение. В сердце, что бьется под этим твидовым пиджаком, живет любовь, истинная любовь.
— Это чесуча, Карл.
— Выглядит великолепно. Во всяком случае, лучше ваших спортивных костюмов. С чего это вы стали так ужасно одеваться в последнее время? Неужели думали, что, если станете похожи на кулек, я буду милосерднее? Какая глупость. Я никогда не любил уродство, примером тому эта церковь. Короче. Прежде чем расстаться, хочу, чтобы вы еще раз внимательно посмотрели на эту картину… — Усеянной перстнями рукой Карл указал на фигуру Марии Магдалины. — Вспомните, что Христос сказал об этой столь любимой им грешнице. «Прощаются грехи ее многие за то, что она возлюбила много»[46]. Это касается и вас, Полин Орман-Перрен. У вас удивительный дар окружать себя милейшими людьми: ваш муж — прекраснейший человек, а ваша мать — восхитительная женщина! Ваши дети очень в вас нуждаются, это несомненно. Итак, приговариваю вас к тому, чтобы вернуться к прежней жизни, какой она была до нашей встречи, и к тому, чтобы прожить ее до самого конца. А за близких не беспокойтесь: поскольку я чувствую себя чуточку виноватым в ваших злоключениях, обещаю помочь, в ближайшие же дни. Тихо и незаметно. Волшебства не ждите, я вам не Гарри Поттер. — Он от души рассмеялся этой своей шутке. — Так, одно-два небольших чуда. Не говорю вам «до скорого», Полин.
При мысли о том, что он сейчас уйдет, я почувствовала боль в груди.
— Не уходите, побудьте еще немного! — взмолилась я. — Вы… вы не хотите дать мне интервью? Я как раз ищу работу, сюжет всем на зависть: «Наедине с Ним».
Бог весело улыбнулся:
— Даже не мечтайте. Могли бы не спрашивать.
— Я… мне будет вас не хватать.
Я говорила правду. Карл это понял. Добродушно улыбнулся, погладил себя по хвостику на затылке.
— Ну-ну, Полин. Все хорошо. Благодаря нашей встрече вы познакомились с иным миром, он глубже и богаче вашего. Почему-то мне кажется, что вы еще не раз придете сюда, ко мне, даже если меня здесь не будет… во плоти. А меня вы научили, что в пустяках тоже есть свой смысл. Возможно, я подпишусь на «Модель»… Видите? Мы оба кое-чему научились.
Я не удержалась от попытки обнять Господа.
Карл Лагерфельд отступил назад со словами «Noli me tangere» и исчез за колонной из розового мрамора.
День сороковой
Что было, то и будет; и что делалось, то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем.
Книга Екклесиаста
Одно-два небольших чуда, говорите? Ну конечно.
Всевышний напрасно скромничает. Он куда могущественнее Гарри Поттера.
Ровно в семь утра солнечный луч проник в щель между шторами и пощекотал мне веки. Омерзительный мелкий дождь, моросивший сорок дней без перерыва, наконец прекратился.
В восемь утра Пьер вернулся домой в сопровождении двух сотрудников бригады по борьбе с распространением наркотиков. От имени Парижской префектуры и полиции они принесли мне нижайшие извинения. Произошла чудовищная ошибка. Колумбийцев задержали на бельгийской границе. При них не нашли ни грамма наркотика, ни одного фальшивого евро. Были отметены все подозрения касательно войны между картелями, отмывания денег и разного рода мошенничества; единственным виновником изгнания семьи Перес Агилар оказалась наркомафия. Консуэло клялась, что они так поспешно покинули дом после ночного визита двух соотечественников в масках. Именно эти люди разгромили квартиру, подложили наркотики под матрас спавшего Поля и подбросили фальшивые деньги. Семейство Агилар бежало на рассвете, чтобы оградить от дальнейших бед нашу семью. Так-то вот. «Католическое содействие», возмущенное безобразным отношением к политическим беженцам с незапятнанной репутацией, — а я подтвердила, что они просто очаровательные люди! — потребовало от французских властей возмещения убытков и сразу нашло семью, готовую приютить Агиларов. Мы договорились не предупреждать несчастных доброхотов о том риске, которому они себя подвергают, решившись приютить эту банду психов: в конце концов, каждый имеет право на милосердие, даже колумбийцы со столь малоприятными замашками. Но одно я все-таки сделала — отослала новым благодетелям юного Адольфо трехмесячную порцию риталина для его лечения. (Две недели спустя Жозефина позвонит Полю, чтобы извиниться и попрощаться. Она сообщит, что пилюли начали действовать и Адольфо отказался от мысли выпотрошить морскую свинку хозяев, что Рамон нашел работу в банке, а ее саму должны принять в оркестр редких инструментов. Вешая трубку, мой сын будет улыбаться.)
Покажется ли жизнь прекраснее, если лечь на другую сторону кровати и посмотреть на все с иной точки зрения? Ариана и Юго думали, что да, покажется, потому и попросили судебного исполнителя, который пришел к ним составить акт о просрочке окончания ремонта в их доме, помочь им заодно поменяться жизнями: работами, чековыми книжками, автомобилями… Оказавшись на месте другого, считали оба, есть шанс победить рутину, неизбежную после десяти лет совместной жизни, когда чувствуешь себя белкой в колесе…Но… легко ли стать продавцом бижутерии на дому, если до того ты руководил большим и серьезным предприятием? Станут ли служащие, здоровенные как холодильник, уважать начальницу-тростинку? Можно ли устоять перед искушением, если клиентки встречают тебя в дезабилье цвета пармской фиалки? Надолго ли хватит терпежу при условии, что дети не тебя станут просить поцеловать их на ночь? И как следовать неизменно правильным курсом, когда слишком уж совершенная теща взирает на тебя неодобрительно, а друзья поднимают на смех? Ко всеобщему изумлению, этот безумный эксперимент принесет-таки свои плоды.
Много лет назад в подсобной комнате старого института произошли странные события, неясные следы которых хранятся там по сей день. Главная героиня романа Кристина поступает на первый курс Медицинского института и даже не подозревает, какие тайны скрываются в стенах здания. Удастся ли ей распутать клубок загадочных явлений и поставить точку в истории, что никак не может закончиться?
Начальник ФЭС и начальник ОВД. Два полковника, две сильные женщины. Такие разные и такие похожие. К чему приведет это сотрудничество?
Когда Кэсси Тейлор встретила в театральной школе Итана Холта, между ними пробежала искра. Она была прилежной актрисой. Он был плохишом в кампусе. Но один судьбоносный выбор на кастинге «Ромео и Джульетты» изменил все. Как и персонажи, которых они играли, роман Кэсси и Итана казался предначертанным. До тех пор, пока он не разбил ей сердце и не предал ее доверие. Теперь первосортный сердцеед вернулся в ее жизнь, и переворачивает ее с ног на голову. Одним прикосновением. Вновь им достаются романические персонажи, и они вынуждены противостоять неудержимым воспоминаниям о душераздирающих падениях, и ускоряющих пульс взлетах их тайной интрижки в колледже.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
После расставания Егора и Сони проходит 3 года. Герои вырастают, взрослеют и меняются. Школьная любовь испаряется под натиском реальности и старых обид. Или же всё-таки нет? Матвей, Егор, Соня и Маша. Четыре человека, чьи жизни изменились после трагичного случая в прошлом. Что заставит их снова встретиться? И кто тот таинственный незнакомец, который постоянно присылает им письма, утверждая, что знает их самые страшные тайны?
Егор Штормов с детства занимается боксом и мечтает выйти в профессиональный спорт. Ринг — это его жизнь. Ринг — это его всё. Он живёт им, он дышит им, он зависим от него, словно от наркотиков, ведь бокс — смысл всей его жизни.У Сони Розиной ничего этого нет. Никакого смысла жизни. Только бурный переходный возраст и нескончаемый сарказм, который приносит ей одни неприятности. Смогут ли эти двое поладить, и сколько раундов продлятся их чувства?