Бестолковая любовь - [5]

Отец всю жизнь искал какие-то отвлеченные, далекие от действительности совершенства и не замечал совершенств возле себя. Почему всем постоянно хочется недостижимого?..

Затем он объявил, что телевизор мешает сыновьям заниматься, мать с ним согласилась — вот где вылезли родительские уроки и наставления по поводу одного-единственного мужчины, которому прекословить не моги! И телевизор братьям смотреть запретили. А чтобы они все-таки самовольно не включали его, вернувшись из школы, в то время, когда находились дома одни, Виталий что-то там выкрутил из «ящика». Сам он и Жанна к телевизору оставались совершенно равнодушными.

Тогда отлученные от голубого экрана братья дружно обиделись, возмутились и стали ездить смотреть телевизор к бабушке и деду, родителям Жанны, в Бибирево.

В то время старые и молодые уже разъехались и жили отдельно, чему все были очень рады — совместной идиллии не получилось. Зато теперь братики могли распоряжаться жизнью по-своему.

— Как тебе не стыдно! — позвонила Жанна матери. — Ты зачем приманиваешь мальчишек?

— Да ты что говоришь?! — вполне справедливо оскорбилась мать. — Это мои внуки! Я что, по-твоему, не должна их принимать?! Закрывать дверь перед их носом? Да я Севочку вырастила, вынянчила! Что бы ты делала без моей помощи, негодяйка?! — И мать всхлипнула.

— А-а, начались упреки и слезы! — закричала в ответ Жанна. — На совесть бьешь? На жалость? Хорошие приемчики! Излюбленные старшими! Вы прямо без них никуда!

Между родителями и бабушкой с дедом развернулось длительное сражение за братьев. Ни проигравших, ни победивших в нем не оказалось — все остались при своих.

Мать была человеком очень здоровым — один раз в жизни переболела трахеитом, зато потом долго его вспоминала.

— Помнишь мой жуткий трахеит? — часто печально говорила она отцу. — Как я тогда долго кашляла… Наверное, полгода, не меньше.

— Как же, как же… — покладисто отзывался он.

Его терзали по очереди или коллективно язва, тяжелый парадонтоз, аллергия и радикулит, обостряющийся при каждой смене погоды. А поскольку она менялась постоянно…

Сева понимал, что отца надо бы жалеть, но никак не получалось.

И дом, родной и единственный, казался ему в высшей степени странным. Бакейкины-старшие сильно недолюбливали новшества, не жаловали никакую технику и относились к ней с большим подозрением, что непонятно для инженеров. Но родители считали прогресс очень вредным, он почему-то не сумел коснуться их равнодушных, сонных и боязливых душ и ничем не привлек. Сколько бед, например, приносят машины и лифты, часто повторяла мать. От них несчастья, болезни и ложные амбиции: у кого есть «жигули», у кого — нет. А телефон? Это вообще страшное для человечества открытие — только отвлекает от дел. И не стоит забывать о нервной системе, которая рвется в лоскуты, если начинают барахлить те же самые холодильник, стиралка, телик… Попробуйте их починить да подискутировать с мастерами! Особенно в гарантийной мастерской.

Так что если телевизора в доме нет — это отлично, и стиральная машина — тоже изобретение опасное. Мать наотрез отказывалась покупать даже самую примитивную стиралку. Белье кипятила в баке с помощью мужа и сыновей. Хотя, кроме всех прочих неудобств, это кипячение в баке было тоже не слишком безопасным. Но переубедить мать не сумел бы никто.

И так все себе шло и ехало, пока Коленька, уже девятиклассник, любимец матери, неожиданно четко и вслух, прямо-таки во всеуслышание, не сформулировал свое жизненное кредо — он никогда и ни в чем не будет походить на отца! То есть не будет курить, носить бороду и жить от получки до получки.

Если два первых условия могли показаться смешными и детскими, то последнее…

— Материалист, — усмехнулся отец.

Но как это ни странно, все три обещания молодости оказались выполненными — Николай шел к победе твердо и жестко.

Решив зарабатывать деньги, он стал продавать газеты и книги, заработав за одно лето столько, сколько мама-инженер не зарабатывала за год. В сентябре, когда начались занятия в школе, Коля нашел другое дело: стал разрисовывать матрешек и получал определенный процент от продажи этого популярнейшего, хотя и несколько поднадоевшего русского сувенира. Продажей занимались другие ребята, постарше, то есть Коля уже вступил в некую негласную и незарегистрированную фирму, где строго и неукоснительно делились обязанности и соответственно доходы.

А доходы румяные щекастые матрешки приносили немалые: у Коли появились собственные свободные деньги, которые он мог тратить по своему усмотрению. Позже он начал понемногу откладывать на будущее и стыдиться своих родителей. Да, его унижали лоснящиеся брюки отца и штопаная единственная кофта матери. И он не скрывал этого.

В десятом классе Коля уехал на зимние каникулы с девушкой-одноклассницей в Прибалтику, где у него появились близкие знакомые по матрешкиному бизнесу.

Поездка с девушкой повергла в ужас отца и немного шокировала мать, которая, впрочем, в отличие от мужа, сумела отнестись к происходящим событиям с юмором и пониманием.

Но после зимних каникул скандал в доме разгорелся не на шутку, и Коля переехал сначала к бабушке, а потом к своей девушке.