Бестия - [34]

Дэвина просила, чтобы к обеду мы переодевались. Не обязательно платье, но переодевались. Ма… мама вернулась домой на своей машине. Она работает в художественном салоне, она совладелица художественного салона, ее партнерша — женщина по имени Джоан Гарланд. И салон называется «Гарландс». Наверное, вам это покажется пошлым, но такая у нее фамилия, так что, по-моему, нормально. Она вернулась на своей машине. Мне кажется, что Дэвина и Харви весь день были дома, но точно не знаю. Бренда знает.

Я пошла к себе и переоделась в платье. Дэвина всегда говорила, что джинсы — это униформа и так и должны использоваться, для работы. Все остальные сидели в serre.

— Где?

— В serre. По-французски оранжерея, мы так всегда говорили. Звучит лучше, чем теплица, как вам кажется?

Уэксфорд считал, что это звучит претенциозно, но промолчал.

— Мы всегда что-нибудь выпивали или там, или в гостиной. Ну, знаете, шерри, или сок, или газировку. Я всегда пила газировку, и мама тоже. Дэвина говорила о поездке в Глиндебурн, она яв… была членом чего-то или другом кого-то и обычно ездила туда три раза в год. На все подобные сборища она ездила, на фестивали в Альдебурге, Эдинбурге, Зальцбурге. Во всяком случае, принесли билеты. И она обсуждала с Харви, что заказать там на обед. Потому что обед надо заказывать за несколько месяцев вперед, если не хочешь обедать на природе. А мы никогда не ездили на пикники, так ужасно, если пойдет дождь.

Они как раз говорили об этом, когда в дверь заглянула Бренда и сказала, что обед в столовой и она уходит. Я заговорила с Дэвиной о поездке во Францию через две недели, она собиралась в Париж, участвовать в какой-то телевизионной программе о книгах, и хотела, чтобы я поехала вместе с ней и Харви. У меня как раз были бы пасхальные каникулы, но мне не очень хотелось ехать, о чем я и сказала Дэвине, но вам это тоже неинтересно.

Дэйзи поднесла руку к губам. Глаза ее смотрела на него и сквозь него.

— Я понимаю, — произнес Уэксфорд, — очень тяжело осознать, даже если вы были при этом и видели. Пройдет время, прежде чем вы сможете до конца смириться с тем, что произошло.

— Нет, — произнесла она отрешенно, — понять нетрудно. Я все сознаю. Когда я проснулась сегодня утром, я сразу вспомнила. Знаете, — она пожала плечами, — всегда бывает такой момент, и потом все как бы возвращается. Но это не так. Это со мной постоянно. То, что сказал Николас, что я растеряна, абсолютно неверно. Ладно, не обращайте внимания, я продолжу, слишком много отклоняюсь.

За обедом обычно распоряжалась мама. Бренда оставляла все на столике. Вино подавали обычно по уик-эндам. В тот раз была бутылка французской минеральной воды и кувшин яблочного сока. Мы ели, дайте вспомнить… суп, из картофеля и зеленого лука, типа французского, только горячий. Значит, суп и хлеб, конечно, а потом мама убрала тарелки и начала раскладывать второе. У нас была рыба, палтус, как же это называется? Палтус «bonne femme», когда он в соусе, а по краям картофель со сметаной?

— Не знаю, — слегка усмехнувшись, ответил Уэксфорд. — Не играет роли. Я представляю.

— Так вот, рыба и к ней морковь и французские бобы. Мама всем положила, и мы начали есть. Мама даже не успела начать. Она спросила: «Что это? Судя по шуму, наверху кто-то есть».

— И вы не слышали, как подъехала машина? Никто не слышал?

— Они бы сказали. Понимаете, мы знали, что приедет машина, мы ожидали ее. Не в это время, а начиная с восьми пятнадцати. Дело в том, что она всегда приезжает раньше. Она не лучше тех, кто всегда опаздывает, каждый раз приезжает по крайней мере на пять минут раньше.

— Кто? О ком вы говорите, Дэйзи?

— Джоан Гарланд. Она должна была приехать повидаться с мамой. Был вторник, а по вторникам они с мамой всегда занимаются учетными бухгалтерскими книгами по салону, Джоан сама не может, в арифметике она безнадежна даже с калькулятором. Она всегда привозила книги, и они с мамой работали, НДС и тому подобное.

— Хорошо, понятно. Пожалуйста, продолжайте.

— Мама сказала, что слышала наверху шум, и Дэвина предположила, что это, должно быть, кошка. Шум был довольно сильный, сильнее, чем обычно производит Куини. Как будто что-то бросали на пол. С тех пор я думала об этом, и мне кажется, что, может, это они выдвинули ящик из комода в комнате Дэвины. Харви встал и сказал, что пойдет и посмотрит.

Мы продолжали есть. Мы не забеспокоились, в тот момент не забеспокоились. Помню, как мама посмотрела на часы и сказала, что хорошо бы, чтобы Джоан приезжала на полчаса позже, потому что ей вечно приходится торопиться с едой. Потом мы услышали выстрел, затем еще один, второй. Он прозвучал ужасно громко.

Мы вскочили, мама и я, Дэвина сидела. Мама вскрикнула. Дэвина сидела молча, не двигаясь, только руками… ну, сжала салфетку. Мама стояла и смотрела на дверь, а я отодвинула стул и пошла к двери, нет, мне кажется, что пошла к двери, я хотела… а может, я стояла на месте. Мама сказала: «Нет, нет», или «Нет, не надо», или что-то такое. Я остановилась, я просто стояла, как будто застыла на месте. Дэвина обернулась на дверь. И потом он вошел.

Харви оставил дверь полуоткрытой… нет, слегка открытой. Человек толкнул ее ногой и вошел. Я старалась вспомнить, вскрикнул ли кто-нибудь, но не могла, не знаю. Мы должны вспомнить. Он… он выстрелил Дэвине в голову. Он держал револьвер в обеих руках, знаете, как по телевидению показывают. Потом он выстрелил в маму.