Best Short Stories - [29]

Шрифт
Интервал

‘“An’ what are ye houldin’ your head that high for, corp’ril?” sez Judy. “Come in an’ thry a cup av tay,” she sez, standin’ in the doorway. Bein’ an ontrustable fool, an’ thinkin’ av anything but tay, I wint.

‘“Mother’s at canteen,” sez Judy, smoothin’ the hair av hers that was like red snakes, an’ lookin’ at me cornerways out av her green cats’ eyes. “Ye will not mind, corp’ril?”

‘“I can endure,” sez I; ould Mother Sheehy bein’ no divarsion av mine, nor her daughter too. Judy fetched the tea things an’ put thim on the table, leanin’ over me very close to get thim square. I dhrew back, thinkin’ av Dinah.

‘“Is ut afraid you are av a girl alone?” sez Judy.

‘“No,” sez I. “Why should I be?”

‘“That rests wid the girl,” sez Judy, dhrawin’ her chair next to mine.

‘“Thin there let ut rest,” sez I; an’ thinkin’ I’d been a trifle onpolite, I sez, “The tay’s not quite sweet enough for my taste. Put your little finger in the cup, Judy. ’Twill make ut necthar.”

‘“What’s necthar?” sez she.

‘“Somethin’ very sweet,” sez I; an’ for the sinful life av me I cud not help lookin’ at her out av the corner av my eye, as I was used to look at a woman.

‘“Go on wid ye, corp’ril,” sez she. “You’re a flirrt.”

‘“On me sowl I’m not,” sez I.

‘“Then you’re a cruel handsome man, an’ that’s worse,” sez she, heaving big sighs an’ lookin’ crossways.

‘“You know your own mind,” sez I.

‘“’Twud be better for me if I did not,” she sez.

‘“There’s a dale to be said on both sides av that,” sez I, unthinkin’.

‘“Say your own part av ut, then, Terence, darlin’,” sez she; “for begad I’m thinkin’ I’ve said too much or too little for an honest girl,” an’ wid that she put her arms round my neck an’ kissed me.

‘“There’s no more to be said afther that,” sez I, kissin’ her back again — Oh the mane scutt that I was, my head ringin’ wid Dinah Shadd! How does ut come about, sorr, that when a man has put the comether on wan woman, he’s sure bound to put it on another? ’Tis the same thing at musketry. Wan day ivry shot goes wide or into the bank, an’ the next, lay high lay low, sight or snap, ye can’t get off the bull’s-eye for ten shots runnin’.’

‘That only happens to a man who has had a good deal of experience. He does it without thinking,’ I replied.

‘Thankin’ you for the complimint, sorr, ut may be so. But I’m doubtful whether you mint ut for a complimint. Hear now; I sat there wid Judy on my knee tellin’ me all manner av nonsinse an’ only sayin’ “yes” an’ “no,” when I’d much better ha’ kept tongue betune teeth. An’ that was not an hour afther I had left Dinah! What I was thinkin’ av I cannot say. Presintly, quiet as a cat, ould Mother Sheehy came in velvet-dhrunk. She had her daughter’s red hair, but ’twas bald in patches, an’ I cud see in her wicked ould face, clear as lightnin’, what Judy wud be twenty years to come. I was for jumpin’ up, but Judy niver moved.

‘“Terence has promust, mother,” sez she, an’ the could sweat bruk out all over me. Ould Mother Sheehy sat down of a heap an’ began playin’ wid the cups. “Thin you’re a well-matched pair,” she sez very thick. “For he’s the biggest rogue that iver spoiled the queen’s shoe-leather,” an’ —

‘“I’m off, Judy,” sez I. “Ye should not talk nonsinse to your mother. Get her to bed, girl.”

‘“Nonsinse!” sez the ould woman, prickin’ up her ears like a cat an’ grippin’ the table-edge. “’Twill be the most nonsinsical nonsinse for you, ye grinnin’ badger, if nonsinse ’tis. Git clear, you. I’m goin’ to bed.”

‘I ran out into the dhark, my head in a stew an’ my heart sick, but I had sinse enough to see that I’d brought ut all on mysilf. “It’s this to pass the time av day to a panjandhrum av hell-cats,” sez I. “What I’ve said, an’ what I’ve not said do not matther. Judy an’ her dam will hould me for a promust man, an’ Dinah will give me the go, an’ I desarve ut. I will go an’ get dhrunk,” sez I, “an’ forget about ut, for ’tis plain I’m not a marrin’ man.”

‘On my way to canteen I ran against Lascelles, colour-sergint that was av E Comp’ny, a hard, hard man, wid a torment av a wife. “You’ve the head av a drowned man on your shoulders,” sez he; “an’ you’re goin’ where you’ll get a worse wan. Come back,” sez he. “Let me go,” sez I. “I’ve thrown my luck over the wall wid my own hand!” — “Then that’s not the way to get ut back again,” sez he. “Have out wid your throuble, ye fool-bhoy.” An’ I tould him how the matther was.

‘He sucked in his lower lip. “You’ve been thrapped,” sez he. “Ju Sheehy wud be the betther for a man’s name to hers as soon as can. An’ we thought ye’d put the comether on her, — that’s the natural vanity of the baste, Terence, you’re a big born fool, but you’re not bad enough to marry into that comp’ny. If you said anythin’, an’ for all your protestations I’m sure ye did — or did not, which is worse, — eat ut all — lie like the father of all lies, but come out av ut free av Judy. Do I not know what ut is to marry a woman that was the very spit an’ image av Judy whin she was young? I’m gettin’ old an’ I’ve larnt patience, but you, Terence, you’d raise hand on Judy an’ kill her in a year. Never mind if Dinah gives you the go, you’ve desarved ut; never mind if the whole reg’mint laughs you all day. Get shut av Judy an’ her mother. They can’t dhrag you to church, but if they do, they’ll dhrag you to hell. Go back to your quarters and lie down,” sez he. Thin over his shoulder, “You MUST ha’ done with thim.”


Еще от автора Генри Джеймс
Поворот винта

Повесть «Поворот винта» стала своего рода «визитной карточкой» Джеймса-новеллиста и удостоилась многочисленных экранизаций. Оригинальная трактовка мотива встречи с призраками приблизила повесть к популярной в эпоху Джеймса парапсихологической проблематике. Перерастя «готический» сюжет, «Поворот винта» превратился в философский этюд о сложности мироустройства и парадоксах человеческого восприятия, а его автор вплотную приблизился к технике «потока сознания», получившей развитие в модернистской прозе. Эта таинственная повесть с привидениями столь же двусмысленна, как «Пиковая дама» Пушкина, «Песочный человек» Гофмана или «Падение дома Ашеров» Эдгара По.


Детские игры

Вы держите в руках очень необычный сборник. Он состоит из рассказов, главные герои которых — жестокие дети.Словосочетание «детская жестокость» давно стало нарицательным, и все же злая изобретательность, с которой маленькие герои рассказов расправляются со взрослыми и друг с другом, приводит в ужас. Этот уникальный в своем роде сборник невольно наталкивает на мысль о том, что внутренний мир наших детей — это точный слепок окружающего нас жестокого противоречивого мира взрослых.


Крылья голубки

Впервые на русском – знаменитый роман американского классика, мастера психологических нюансов и тонких переживаний, автора таких признанных шедевров, как «Поворот винта», «Бостонцы» и «Женский портрет».Англия, самое начало ХХ века. Небогатая девушка Кейт Крой, живущая на попечении у вздорной тетушки, хочет вопреки ее воле выйти замуж за бедного журналиста Мертона. Однажды Кейт замечает, что ее знакомая – американка-миллионерша Милли, неизлечимо больная и пытающаяся скрыть свое заболевание, – также всерьез увлечена Мертоном.


Словарь Сатаны и рассказы

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Словарь Сатаны

Впервые на русском языке полностью издается «Словарь Сатаны» – одно из ярчайших сатирических произведений XX века, принадлежащее перу знаменитого американского писателя Амброза Бирса.


Женщина в черном и другие мистические истории

В этой антологии собраны практически неизвестные широкой публике переводы рассказов умело вовлекающих читателя в атмосферу страха и тайны; повествующих о загадочном, непостижимом, сверхъестественном.В сборнике представлены истории не только признанных мастеров жанра, таких как Брэм Стокер, Уильям Хоуп Ходжсон, М. Р. Джеймс; но и произведения малоизвестных читателю авторов, таких как Макс Даутендей, Артур Уолтермайр и Францишек Фениковский.Часть переводов антологии была опубликована в онлайн журнале darkermagazine.ru.


Рекомендуем почитать
Особенная дружба

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Острова Бонин

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Право священнослужителя

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Алое и зеленое

Во «дни гнева». Во дни геройства. Во дни, когда «юноши воюют, а девушки плачут». Только тогда, поистине на лезвии бритвы, по-настоящему познается многое. Высока ли цена жизни? Велика ли сила мужества и любви? И каковы они — суть и смысл бытия?«Алое и зеленое» — исторический роман английской писательницы Айрис Мёрдок, в котором трагикомедия бытия показана на фоне Пасхального восстания в Ирландии (1916 г.).Перевод с английского Марии Лорие.


По праву священника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Шутка Порпортука

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


The Stories of Mystery

Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны великолепные рассказы о непознанном и загадочном.


Best Horror Stories

Чтение оригинальных произведений – простой и действенный способ погрузиться в языковую среду и совершенствоваться в иностранном языке. Серия «Бестселлер на все времена» – это возможность улучшить свой английский, читая лучшие произведения англоязычных авторов, любимые миллионами читателей. Для лучшего понимания текста в книгу включены краткий словарь и комментарии, поясняющие языковые и лингвострановедческие вопросы, исторические и культурные реалии описываемой эпохи. В этой книге собраны страшные истории о таинственных силах, невероятных событиях и необъяснимых явлениях.