Бесстыжая - [50]

Потом, хотя это было очень странно в сложившихся обстоятельствах, я вдруг начала все чаще вспоминать о Стиве. Я вспоминала, как он был добр и как, подавив свои желания, он отпустил меня идти своей дорогой, чтобы не сломать мне жизнь. Однажды я проснулась вся в слезах, потому что он мне приснился, и Абдул озабоченно тряс меня за плечо.

Он спросил, что мне приснилось, и я ответила первое, что пришло в голову:

— Мне вспомнилось то, что когда-то, очень давно произошло со мной…

— Этого не может быть, потому что до меня у тебя не было жизни, — сказал он, и мне показалось, что я услышала угрожающую нотку в его голосе. Может быть, я произнесла во сне имя Стива?

Днем я тоже думала о нем. Интересно, как сложилась бы моя жизнь, если бы он остался в Англии и ждал меня? И иногда жизнь в Камаре казалась мне совершенно нереальной. Я жила как тепличное экзотическое растение. Мне было нечего делать, кроме как доводить до совершенства собственное тело, чтобы в любой момент быть готовой принять Абдула и заняться с ним фантастическим сексом.

Секс, уж поверьте, был по-прежнему фантастическим. Но он стал всей моей жизнью, и я начинала понимать, что мне этого недостаточно. Проходили недели, потом месяцы, а мне не нужно было ни о чем думать. Я словно спала под наркозом, и мне хотелось поскорее проснуться.

Мой мозг продолжал работать, даже когда я занималась любовью с Абдулом, и он, будучи человеком очень чувствительным, вскоре понял, что мое внимание уже не принадлежит ему полностью. Однажды он, скорее, чем обычно, удовлетворив свое желание, вместо того чтобы заснуть в моих объятиях, поднялся и, вежливо пожелав мне спокойной ночи, ушел. Я, как ни странно, была даже рада этому. Потому что, оставшись одна, я могла безбоязненно думать о Стиве.

Глава 11

Каждую ночь я старалась придумать что-нибудь новенькое, чтобы Абдулу не наскучило заниматься со мной любовью. А может, я пыталась разогнать собственную скуку? Он меня по-прежнему завораживал и поражал своими безграничными возможностями в постели и неутомимой сексуальной фантазией. Но я его никогда не любила. Этому мешали воспоминания о Стиве, которые всегда были со мной.

Я не раз видела, как танцовщицы исполняют танец живота, и решила попробовать исполнить его сама. Взяв белоснежную жемчужину, первый подарок Абдула, я вложила ее в углубление пупка. Но жемчужина выпадала, как только я начинала двигаться, и я придумала приклеить ее сахарным клеем. Приклеенная жемчужина прочно держалась на месте.

В тот вечер я надела серебряное платье, украшенное сапфирами. Однако вместо того чтобы самому прийти в Розовые апартаменты, Абдул позвал меня к себе, что случалось крайне редко. Я оставила жемчужину в пупке, подумав, что потом смогу исполнить для него танец живота, и он слижет языком сахарный клей и мы вынем жемчужину. Прикрыв пупок шелковым поясом, чтобы потом удивить его, я поспешила к нему.

Он сидел в кабинете. Когда я вошла, он поднял на меня взгляд, оторвавшись от каких-то документов, но, казалось, его мысли были далеко. Потом он, словно вернувшись к действительности, обнял меня и крепко поцеловал. Я почувствовала, как нарастает мое возбуждение. Но он, улыбнувшись, отстранился от меня.

— Милая Хани, — тихо сказал он, — мне будет очень не хватать тебя.

— Не хватать меня? Мы не будем вместе? — спросила я.

Он выпустил меня из объятий.

— Увы! Я должен уехать в Америку и, возможно, задержаться там на некоторое время. А когда вернусь… — он пожал плечами, — …пройдет время, мы оба изменимся. Лучше нам попрощаться сейчас и сохранить в наших сердцах только самые приятные воспоминания друг о друге. — Он погладил меня по щеке. — Ты так много значила для меня. У меня уже сердце обливается кровью, потому что сейчас мы видимся с тобой последний раз.

Судя по его виду, нельзя было сказать, что у него сердце обливается кровью. Он был похож на человека, который нашел себе новую игрушку и хочет поскорее избавиться от старой. Я не очень расстроилась, потому что давно не находила себе места в своей золотой клетке, и мысль о возвращении домой приводила меня в радостное волнение.

— У меня тоже сердце обливается кровью, — сказала я. — Я всегда буду помнить о тебе. Но должна признаться, что с радостью вернусь в свою страну.

Он удивленно взглянул на меня:

— Вернешься в свою страну? Ты, наверное, шутишь?

— Ничуть. Ведь это моя родина.

— Но, дорогая девочка, как тебе могло прийти в голову, что я позволю тебе уехать в Англию? Ты принадлежишь мне.

— Но ведь ты больше не хочешь меня.

— Это не имеет никакого значения. Ты узнала мою интимную жизнь. Ты знаешь о моих маленьких слабостях. Такие знания делают тебя опасной. К тому же женщина, которая принадлежала султану, не может принадлежать ни одному другому мужчине. Это было бы осквернением святыни.

Я не верила своим ушам.

— Ты запел по-другому, не так ли? — возмущенно сказала я. — А как же насчет того, чтобы быть вместе, пока не перестанет светить последняя звезда?

Он пожал плечами:

— Такие слова все говорят.

Какими холодными были его глаза! Холодными и равнодушными. Почему я раньше этого не замечала? А может быть, замечала, но предпочитала закрывать глаза?