Бесстыжая - [49]

Мы покинули казино лишь под утро. По пути к отелю Абдул не проронил ни слова. Он спустил два миллиона фунтов и был словно в шоке, хотя я знала, что сумма проигрыша для него была пустяком. Добравшись до наших апартаментов в отеле, он бросился на постель и лежал, уставившись в потолок. Я принялась раздевать его, сняла галстук, расстегнула утонувшие в воланах пуговицы сорочки. Я целовала его в загорелую грудь, а он лишь смотрел на меня равнодушным взглядом, словно удивляясь, зачем я здесь и что делаю.

Он не сопротивлялся, пока я снимала с него остальную одежду, время от времени поворачивался, чтобы облегчить мне работу, но сам как будто отсутствовал и даже не обратил внимания на меня, когда я сняла одежду с себя. Его пенис был спокоен, ничуть не возбужден, и Абдула это, вопреки обыкновению, ничуть не заботило. Я заставила его перевернуться на живот и принялась массировать его тело, не вкладывая в свои действия никаких чувств, как профессиональная массажистка. Я растирала его спину круговыми движениями до тех пор, пока не почувствовала, что он расслабился, и только тогда я уселась на него верхом так, чтобы он мог почувствовать внутреннюю поверхность моих бедер кожей своих ягодиц. Из этого положения я могла обработать его шею и плечи. Я двигалась то вперед, то назад, чтобы он спиной ощущал мягкий контакт с моей кожей. Глаза его были закрыты, но теперь он их открыл, и я почувствовала, что он оживился.

Я соскользнула с него и принялась массировать его поясницу. Пальцы мои иногда как бы нечаянно на мгновение забирались между его ногами. Он раздвинул пошире бедра. Я поняла, что привлекла наконец его внимание, и прикоснулась кончиком языка к его коже. Он рассмеялся и перевернулся на спину, заставив меня радостно улыбнуться.

Мои усилия были не напрасны: его пенис гордо стоял в вертикальном положении. Я взяла его в руки и принялась целовать, как это делала в тот первый день, а когда почувствовала, что он стал еще тверже, я опустилась на него. Он вошел глубоко внутрь, и я удовлетворенно вздохнула. Так я чувствовала себя хозяйкой положения, потому что сама могла регулировать его погружение в мою плоть.

Я ощутила приближение оргазма, но попыталась сдержать себя. Поняв это, Абдул заставил меня вытянуться на нем во всю длину, а потом одним быстрым движением перевернулся вместе со мной и, оказавшись снова наверху, быстрыми и напористыми рывками довел меня до оргазма, независимо от того, хотела я этого или нет. Он снова отобрал у меня инициативу, и я поняла, зачем ему это понадобилось. Сегодня он был не таким, как всегда, и мое доминирующее положение, по-видимому, показалось ему угрожающим, хотя обычно он не придавал этому значения. Но я была довольна уже тем, что он вышел из состояния ледяного безразличия. Я убедила себя, что это главное, а все остальное не имеет значения.

Но когда все закончилось, я заметила, что он смотрит на меня странным взглядом, который был мне непонятен. На следующий день мы возвратились в Камар, пробыв в Монте-Карло менее суток.

Однажды вечером Абдул пришел в Розовые апартаменты раньше, чем обычно. Я еще не успела вытереться после ванны и, услышав его голос, заставила себя поторопиться.

Задержавшись перед входом в спальню, я услышала, как он спрашивает кого-то:

— Почему ты это сделала?

И голос Мумтаз:

— Потому что, ваше величество, вы не должны обманываться насчет этой женщины.

С некоторым злорадством я подумала, что наконец-то Мумтаз получит по заслугам. Я не раз видела, с какой жадностью и завистью она разглядывает мои драгоценности, и дважды заставала ее примеряющей мои сапфиры, которые, как казалось Мумтаз, были особенно ей к лицу.

Войдя в спальню, я увидела целый ворох газет, разбросанных на кровати. Это были европейские газеты, и во всех были напечатаны мои снимки — обнаженной и не совсем, — сопровождавшиеся пикантными историями моих отношений с Рэнди, Майлсом и Варваром. У меня перехватило дыхание. Абдул никогда не спрашивал меня о мужчинах в моей жизни. Интересно, что он скажет теперь?

— Видите, как она жила в прошлом? — презрительно заметила Мумтаз.

Сказав это, она сильно просчиталась. Абдул холодно взглянул на нее.

— Ты ошибаешься. Моя избранница не существовала до того, как стала моей. Никакой прошлой жизни у нее не было. А теперь убирайся с моих глаз.

Мумтаз испуганно выскочила из спальни.

— Она не может оставаться у меня, — сердито сказала я.

Абдул пожал плечами:

— По-видимому, не может. Эти ссоры меня утомляют. Я отошлю ее прислуживать моей престарелой матушке. Мама — настоящий тиран, она быстро поставит ее на место.

— Я хочу, чтобы ее немедленно удалили из дворца, — сердито прервала его я, возмущенная отсутствием сочувствия с его стороны.

— Полно, звезда моего сердца, вопрос закрыт. А мы должны заняться более приятными вещами.

Он не желал больше говорить об этом, и вскоре меня закружило в вихре нашей взаимной страсти. Мумтаз на следующий день исчезла, и я постепенно забыла о ней. Абдул был по-прежнему предан мне. Он продолжал осыпать меня драгоценностями, но больше всего я дорожила безупречной жемчужиной, которую он подарил мне в наш первый день. Она имела для меня большее значение, чем все прочие драгоценности, которые казались какими-то безликими.