Бесстыжая - [12]

– Оставь пистолет на ночном столике рядом с собой, – приказала она. – И, поскольку ты вполне оправился от раны и можешь ходить, не останавливайся, когда выйдешь из моей комнаты. Иди отсюда, Люк. Я хочу, чтобы ты покинул этот дом.

– Опасно оставлять пистолеты где попало. Голос Люка был вкрадчивым и мягким. Перед тем как поднять на нее свои темный глаза, он некоторое время смотрел на пистолет, как будто играя с ним – и с ней.

Джесси смотрела на него, словно зачарованная. Она начала понимать, что имеет дело с непредсказуемым и очень опасным человеком. Таким она Люка никогда не видела.

– Так можно и ранить кого-нибудь, – продолжил он.

– Тогда отдай пистолет мне, – откликнулась Джесси, протягивая руку.

Это было ошибкой. Возможно, именно этого он и ждал. Джесси вдруг сообразила, что он собирается отплатить ей за то, что она с ним сделала. Подняв бровь и уголок губ, он улыбнулся слабой улыбкой. Тени легли на его лицо, подчеркнув чувственный рот, загадочную складку у губ, словно выдававшую его склонность к жестокости… Внезапно Джесси ощутила душевную боль – это был уже не тот забитый, дурным обращением отца мальчик, которого она однажды полюбила, и даже не девятнадцатилетний парень, в мечтах о котором она не спала ночей. Это был взрослый мужчина, незнакомый и вооруженный.

Когда Люк начал приближаться, первым побуждением Джесси было отступить. Однако Джесси не дала волю своим импульсам и почувствовала, как дрожит все ее тело. Дыхание ее стало прерывистым, бедра непроизвольно сжались, словно подталкивая к бегству.

В нем было как минимум метр восемьдесят, и он казался ей невероятно огромным, как будто распространявшим вокруг себя какую-то агрессивную силу. Когда они боролись, катаясь по полу, Джесси была поражена его почти нечеловеческой мощью, однако сейчас ее гипнотизировало другое – выражение его лица, его глаза. Она никогда не встречала раньше такой холодной, черной силы. Это был страшный завораживающий момент.

– Не надо, – взмолилась, она, хотя Люк ничего пока не предпринимал.

Своим точно рассчитанным высокомерием опытного вуайериста, как он себя называл. Люк довел Джесси до полного истощения чувств, не говоря при этом ни слова. Вместо того чтобы наконец заговорить, он поднял пистолет и приставил его к узлу ее махрового полотенца. Само по себе это его движение было очень сексуальным. Мягко повернув рукоятку «беретты», Люк легко развязал узел, и полотенце медленно упало на пол, обнажив Джесси.

В ванной комнате было душно от пара, но по ногам Джесси струился холодный воздух. Она запоздало вскрикнула – резко, удивленно и испуганно.

Отблеск желания сверкнул в его глазах, губы раскрылись в ожидании, как при глубоком вдохе. Его взгляд прошелся по ее напрягшимся соскам, по всему ее телу, и дрожащая от унижения Джесси застыла на месте.

– Сначала убей меня, – прошептала она. Люк приблизился к ней вплотную, по-прежнему не говоря ни слова и тяжело дыша. Он намотал на пальцы прядь ее мокрых волос, и в этот момент Джесси допустила ошибку – она взглянула ему в глаза. Взгляды противников встретились.

Джесси хотела спрятаться от него куда-нибудь, остановить этот поединок, но так же, хак и несколько часов назад, тело ее не послушалось. Полные решимости темные глаза Люка ясно говорили о том, что он намерен извлечь все возможные преимущества из этого затруднительного для нее положения. Словно позволяя ей противостоять ему, он оставил в покое ее волосы и начал лениво водить рукой по ее руке – вверх и вниз, не забывая как бы невзначай касаться груди.

– Кто же ты такая, черт тебя возьми? – выдохнул он.

Джесси дерзко подняла голову, однако стоило ему еще раз коснуться ее, как ее тело снова дрогнуло.

– Жена твоего отца, – все же нашлась она с ответом. Она была напугана тем смятением, которое производил во всем ее существе жар влечения, исходивший от него и создававший весьма своеобразную близость. Пойманная в сети его аромата, отдававшего дымом и сандаловым деревом, она чувствовала, в какое напряженное состояние пришли ее и без того натянутые нервы. Джесси реагировала на его прикосновения так, как будто она его хотела, как будто она возбуждена, а не полна отвращения. Пальцы Люка ласкали ее кожу, заставляя изнывать от желания. Джесси застонала, и в этом стоне смешались ожидание блаженства и неверие в то, что происходит.

Каждое движение Люка было убийственно медленным, и Джесси просто утопала в смятении, чувствуя себя парализованной этими ощущениями. Ее разум, однако, жил отдельно от нее. Тело ее стало слабым и сильным одновременно, превратившись в тирана, который не позволял ей противостоять искусителю. Она должна была бы бороться, а не подчиняться. До сего момента Джесси контролировала свою жизнь при помощи железного кулака воли – почему же сейчас она не может справиться с этим безумием? Почему она его не останавливает? Почему ее тело отвечает на его ласку?

– Ты не можешь это сделать, – выговорила она, еле слышно всхлипнув.

– Я знаю, – откликнулся Люк, нежно раздвигая ее ноги. Еще мгновение – и он уже ласкал пистолетом внутренние стороны ее бедер, обдавая лицо теплым дыханием. – Я не могу… застрелить жену своего отца.