Бесстрашный рыцарь - [49]

Фермеры, жившие в простом коттедже, были полны желания помочь им. Они предложили Авизе, Кристиану и Болдуину пожить у них в небольшом домике во дворе, потому что его не было видно с дороги и оттуда через единственное оконце в большей комнате открывался хороший обзор. Хозяева дали им матрасы и одеяла, а также больше еды, чем они трое могли одолеть. Она догадалась, что они рассчитывали попросить Кристиана обнаружить лесных разбойников и уничтожить их. Тогда они были бы спокойны за свои семьи и скот.

Сражение могло подождать. Следовало вылечить Кристиана и Болдуина.

Кристиан настаивал на том, чтобы она обработала раны Болдуина, пока он побеседует с самым старшим из семьи, человеком, чье имя она так и не смогла запомнить. Это был тот самый человек, что убедил Кристиана подождать следующего дня, прежде чем начинать поиски брата.

– Разбойники предпочитают ночь, – сказал фермер. – Они свершают свои дьявольские ритуалы в темноте. Боятся света. Поэтому при свете дня опасаются выходить из своих убежищ. Вы можете напасть на них на рассвете и выручить сэра Гая.

Авиза сомневалась, что Кристиана убедят слова фермера о том, что эти отщепенцы редко убивают заложников, предпочитая обменивать их на еду и другие припасы.

– Иногда они их все-таки убивают, – признался фермер, взглянув на Авизу. – Но убивают девственниц, чья кровь, как они считают, может умилостивить их злого господина. Они не взяли в плен леди. Значит, у них нет такого намерения. – Он покраснел. – Твой брат девственник?

Авиза не слышала, что ответил Кристиан, потому что в этот момент помогала Болдуину перейти в другую комнату. Если бы осталась, то не смогла бы удержаться от смеха. Представить себе, что Гай Ловелл девственник? Никоим образом это не было возможно при его интересе к женщинам – причем к любым женщинам и в любом месте.

– Тебя что-то развеселило? – прошептал Болдуин со своего тонкого матраса. – Ты улыбаешься, будто услышала веселую шутку.

– Я улыбаюсь, потому что кровотечение прекратилось.

Еще одна ложь, способная умножить бесконечное количество придуманных ею историй, но ей не хотелось смущать мальчика.

– Шрам останется?

Она так и не поняла, был ли он обеспокоен такой перспективой или надеялся на это.

– Еще слишком рано говорить что-нибудь определенное...

– Я хотел бы... – Он застонал, потому что она как раз меняла повязку у него на лбу. – Я хотел бы поблагодарить тебя, миледи, за то, что ты спасла мне жизнь.

– Ты бы сделал для меня то же самое.

– Конечно! Ты леди. Мой долг отдать свою жизнь за тебя.

Она нежно похлопала его по руке:

– Я ценю это, но давай надеяться на то, что в такой жертве не будет необходимости.

– Когда мы пойдем освобождать сэра Гая...

– Все по порядку. Сейчас ты нуждаешься в отдыхе.

– Я не должен отдыхать, когда он в плену у этих негодяев. – Мальчик попытался сесть.

Осторожно и мягко толкнув его на ложе, Авиза сказала:

– Сегодня ночью мы не станем его освобождать. Ты должен отдохнуть, пока мыс Кристианом придумаем способ, как лучше это сделать.

– Я рад, что ты будешь нам помогать. – Он сжал ее руку. – Сэру Кристиану не нравится, когда ты пускаешь в ход свой меч, но я видел, как ты сражаешься. Ты очень отважна, миледи.

– Как и ты, Болдуин.

Его улыбка стала шире, потом он снова вздрогнул.

– Отдыхай, – опять приказала она. – Утро наступит слишком быстро.

Авиза сидела возле мальчика, пока он не заснул. Его лицо было искажено гримасой даже во сне, и она подумала с надеждой, что, возможно, у одной из женщин в фермерском доме найдется сухой тмин. Если его настоять в кипятке, то этот отвар облегчит головную боль. Когда Авиза поднялась на ноги, прихватив окровавленные повязки одной рукой, а в другую взяв чистые, она знала, что сможет полечить и Кристиана и у нее хватит для этого перевязочного материала. Эти чертовы разбойники сильно ударили его по голове.

Она переступила через высокий порог и оказалась во второй комнате. Эта была просторнее по сравнению с той, где спал Болдуин. Грязный пол был вытоптан до гладкости многочисленными ногами.

У окна стоял Кристиан. Локтем он упирался в стену, голова его покоилась на руке. Лицо было искажено такой же болезненной гримасой, как и у пажа.

Она хотела бы утешить его, но у нее не было слов утешения. Она подвела королеву, допустив, что Гая взяли в плен, а Кристиан и Болдуин были ранены.

– Теперь я могу перевязать твою голову, – сказала она тихо.

– Я могу и подождать. – Он обернулся, чтобы посмотреть на нее. Лицо его уже не выглядело серым и безжизненным. – Как Болдуин?

– Отдыхает.

– Он поправится?

– Да, и будет мудрее после того, как ощутил впервые вкус битвы.

Кристиан потер подбородок, на котором уже выступила дневная щетина. Конечно же, Авиза думала о том, что в этой первой битве мальчику удалось закалить свой характер.

Любая другая женщина на ее месте была бы парализована ужасом, а она бросилась сражаться с разбойниками, несмотря на их перевес в численности. Кристиан должен был бы испытывать к ней благодарность за то, что она оказалась способной рисковать своей жизнью. Она спасла их и, что всего удивительнее, не считала свой подвиг чем-то из ряда вон выходящим.