Бесстрашная - [13]

Патрик поднял на нее глаза, но у Велвет не было уверенности, что он ее слышал. Он продолжал прижимать к себе Илке. Велвет пришлось разжать его пальцы по одному. Он не сопротивлялся, когда она заставила его встать на ноги.

Она сняла халат Патрика со спинки кровати, накинула ему на плечи и сделала знак Рио подойти.

– Уведи его вниз и дай выпить чего-нибудь покрепче. Я спущусь, как только смогу.

Рио взял Патрика за руку и увел из спальни. Хотя ее муж всегда был немногословным, он умел сказать слово утешения.

– Знаю, что тебе сейчас тяжело, старина. Но не беспокойся. Моя Велвет позаботится об Илке, она всегда это умела.

Рио продолжал говорить, увлекая Патрика из комнаты. Велвет подождала, пока они спустятся вниз, потом вернулась к своим печальным обязанностям. И только тут позволила себе хорошенько всплакнуть.

Когда она получасом позже присоединилась к Патрику и Рио в библиотеке, мужчины сидели на диване, а перед ними стояла наполовину опорожненная бутылка виски.

Лицо Патрика приобрело чуть более живой оттенок. Увидев Велвет, он поднялся на ноги, слегка покачнувшись при этом:

– Все в порядке?

– Я удобно уложила Илке, – ответила Велвет. – Она похожа на ангела.

– Она и была ангелом. – Голос Патрика дрогнул. – О Боже, не знаю, как буду жить без нее.

Велвет подошла и крепко обняла Патрика, потом снова заставила его сесть на диван.

– Я тоже выпила бы немного виски, – сказала она Рио.

Рио пошел к буфету. Велвет села на диван рядом с Патриком.

– Не могу поверить, что она нас покинула. – Патрик обхватил свои плечи руками и начал раскачиваться взад и вперед. – Это все Улисс. Он убил свою мать.

– Я знаю, как ты страдаешь, Патрик, но ты не должен обвинять своего сына. Патрик продолжал раскачиваться.

– Он разбил сердце своей матери. И это ее убило.

– Улисс сказал мне, что они повздорили и он наговорил ей гадостей, но, думаю, он переживает больше, чем мы можем себе представить. И он не несет ответственности за смерть Илке. Она ведь страдала болезнью сердца.

– Да она и дня не болела в своей жизни!

– Ты не прав. Последние два года она плохо чувствовала себя почти каждый день.

Патрик схватил Велвет за плечи и так сильно сжал, что она чуть не вскрикнула.

– Откуда ты знаешь?

– Пару лет назад она сказала мне, что у нее бывают боли в сердце. Сначала она не обращала внимания. Но боли не прекращались, и тогда она попросила меня съездить вместе с ней к доктору. Помнишь, когда мы ездили в Лиано? К тому доктору, который спас тебе жизнь, когда ты ввязался в перестрелку с Детвейлерами?

– Я думал, вы ездили в гости.

– Илке хотела знать правду. Доктор ей сказал, что сердце совершенно изношено и сделать ничего нельзя. Он дал ей лекарство и велел лежать в постели.

– Но почему же, ради всего святого, она не сказала мне? Я отвез бы ее на Восток и показал лучшим специалистам.

– Именно поэтому и не сказала. Илке не хотела провести остаток своей жизни, обращаясь то к одному, то к другому врачу в тщетных попытках найти исцеление, и в конце концов остаться здесь и лежать в постели полным инвалидом. Она хотела прожить последние дни, как нормальный человек. Она заставила меня поклясться, что я сохраню тайну. Поэтому ее смерть никак не могла быть вызвана словами Улисса. Просто пришло ее время.

Патрик поднял измученные глаза на Рио:

– А ты знал?

– Впервые сейчас слышу об этом. Патрик, я не умею говорить, но знаю только, что Илке прошла тот путь, который хотела пройти.

Райна поспешно оделась. Она знала, что понадобится матери в доме Прайдов.

Как только известие о смерти Илке станет общим достоянием, народ хлынет, чтобы выразить соболезнование.

Людей надо будет накормить. Надо будет сварить в достаточном количестве кофе, приготовить сандвичи и, если останется время, испечь кексы.

Из уважения к Илке она надела одно из своих немногочисленных платьев и быстро расчесала щеткой волосы. Она не смогла устоять против искушения надеть сапоги вместо высоких башмаков на пуговицах, которые только заставляли болеть ее непривычные к такой обуви ноги.

Райна понимала, что сегодня за весь день ей не придется присесть. Во всяком случае, длинная юбка скроет сапоги. А если и не скроет, то люди опять немного посудачат, но ей это было безразлично. Она никогда не придавала особого значения тому, что думают другие.

Райна поспешила на кухню в надежде на то, что сможет быстро проглотить чашечку кофе перед тем, как отправиться к Прайдам. Посреди кухни спиной к ней стоял мужчина. Его плечи вздрагивали, будто его сотрясал приступ лихорадки. Боже милостивый, ведь это же Улисс, подумала она. Она-то считала, что он возвратился на ранчо вместе с ее родителями.

Он плакал, но похоже было, что не сознавал этого.

– О, Улисс, мне так жаль, – сказала она, обходя вокруг, чтобы увидеть его лицо.

– Это ты, Райна? – Он смахнул слезы тыльной стороной руки, как делал в детстве. – Я думал, что один здесь.

– Не стоит извиняться.

Подчиняясь инстинкту, она потянулась к Улиссу. Он схватил ее и крепко прижал к себе – все тело его сотрясалось от рыданий. Девушка поднялась на цыпочки и притянула к себе его голову.

Сейчас для Улисса не имело значения то, что это была именно Райна. Ему было необходимо укрыться от своего несчастья в тепле, в нежном прикосновении рук, гладивших его по голове.