Бессмертный всадник - [22]

Призрак, одетый в униформу клиники, прервал ее темные мысли. С ним был Тень. Он сногсшибательно выглядел в черном костюме парамедика, и кого-кого, а его она никак не ожидала здесь увидеть.

Братья были так похожи, что если бы не короткая стрижка Призрака и длинные волосы Тени, их бы принимали за близнецов. Кинан шел за ними, весь покрытый демонской кровью.

– Тебе следовало принести Эрика в ЦБП, – сказал Призрак подходя к кровати.

У нее возникло желание придумать какую-то нелепую эффектную причину, потому что сейчас, откровенно говоря, она нуждалась в дозе эйфории, но сцепив зубы и пересилив себя, Лимос сказала чистую правду:

– Я не хотела, чтобы кто-то знал, что его нашли.

Призрак достал ножницы из красной медицинской сумки, положенной Тенью в ногах у Эрика:

– А кто-то, это кто?

– Демоны, от которых он сбежал. – Она посмотрела на Кинана:

– Я надеюсь, ты убил всех, напавших на нас?

– Ну да. Как только вы ушли, они старались влезть обратно в Адские Врата, но обезглавленные демоны далеко не убегают.

Тень помог Призраку срезать порванные штаны Эрика, и Лимос задрожала от злости при виде отёков, синяков и сломанных костей, торчащих сквозь кожу. Она уничтожит ублюдков, сделавших с ним такое.

– Ты не думаешь, что кто-то может догадаться, что Эрик с тобой? – Спросил Тень.

– Никто не знает, где я живу. Ваша больница... достаточно известна. И я не доверяю персоналу, что у вас работает.

Призрак послал ей мрачный взгляд, притрагиваясь ладонью ко лбу Эрика. Его родовой знак засиял, когда он начал вливать свою силу в человека.

– Он в плохом состоянии. Очень плохом. – Призрак нахмурился. – Но у него много уже исцеленных повреждений. Твою мать, его барабанные перепонки прокололи, каждую кость ломали по несколько раз, череп – сплошное месиво. Органы покрыты зажившими шрамами.

– Значит, кто-то его уже исцелял? – Лимос намеревалась подвергнуть похитителей Эрика всему, что пережил он сам. Без исцеляющей части. – Что, или кто, мог это сделать?

Тень вытянул принадлежности для капельницы:

– Они могли использовать заклинания. Есть другие виды демонов, имеющие схожие с нашими способности, но не такие сильные.

Хмурый вид Призрака стал мрачным, а за тем он зарычал:

– Я не могу исправить ничего из старых повреждений, а это значит, что лечил его Семинус. И с последствиями Эрику придется справляться до конца жизни. Я могу исправить многое, но только не работу другого Сема.

– Что ты имеешь ввиду? – Кинан придвинулся поближе.

Призрак ощупывал брюшную полость Эрика:

– Это как когда кто-то вправляет сломанную ногу, не зная, что он делает. Кость срастется, но неправильно, оставляя конечность или согнутой, или скрученной. Врач Эрика применял такое лечение практически ко всему. Тот, кто это делал, был хорош в поддержании жизни Эрика, но у него не было практики.

– И ты ничего не можешь сделать? – спросила она, когда Тень прикрепил пакет с какой-то прозрачной жидкостью к стойке кровати и воткнул иглу в руку Эрика.

Призрак покачал головой:

– То, что однажды исцелено демоном Семинусом... нельзя переделать.

Лимос чертыхнулась:

– А что с теперешними повреждениями? То дерьмо, с которым он имеет дело сейчас?

– Это я могу вылечить. – Призрак кивнул Тени. – Нужна твоя помощь, братишка. У него переломы позвоночника, разрыв спинного мозга, ожоги третьей степени, двусторонние переломы большой и малой берцовых костей, усложненные смещением, и множественные рваные раны. Если справишься с его болью, я начну процесс исцеления.

– Подожди, – в какой-то момент, она достала армейские бирки Эрика из кармана и сейчас сжимала их так сильно, как будто его жизнь зависела от этого, – его позвоночник сломан? То есть, он парализован?

– Сейчас – да. Но мы это исправим.

Слова врача звучали очень убедительно, и она всей душой надеялась, что он сделает то, что обещает. Тень сжал запястье Эрика, и его татуировки начали светиться так же, как у брата. Она ходила взад-вперед, беспокойно теребя бирки в руке, протирая дыры в деревянном полу. Она старалась не смотреть, но каждый раз, когда Эрик стонал, она вздрагивала, переводила взгляд на него, и ей становилось плохо от вида его бледной, пожелтевшей как воск кожи и перекошенного от боли лица.

Дважды она останавливала себя на полпути к нему, как будто она могла помочь, даже если единственное, что она могла сделать, это держать его за руку. Успокоит ли его ее прикосновение, или же только больше навредит?

И какая ей вообще разница? Конечно, весы на ее лопатке были опять сбалансированы, но все равно, это был первый раз, когда она переживала, как к ней отнесется кто-то, кроме ее братьев.

Сбитая с толку направлением своих мыслей, она сосредоточила внимание на вещах, не имеющих особого смысла, как, например, обдумывание цветовой гаммы для покраски ногтей.

Наконец, Призрак отошел от больного и вытер бровь, покрытую испариной, обратной стороной ладони.

– Ему нужен отдых, и когда он очнется, проследи, чтоб он в достаточном количестве получал еду и питье. – Призрак накрыл Эрика простыней до самой груди. – Позвони мне, если что-то пойдет не так.

Тень вытащил иглу из вены Эрика и засунул пустой пакет от капельницы и другие инструменты обратно в сумку: