Бессмертный воин - [15]

Иво посмотрел на свою невесту: лицо напряжено, сжатые кулаки прижаты к бокам. Ну что ж, по крайней мере, она столь же зла, как и вчера. И все же вчерашняя ночь… То, как ее дыхание слегка прервалось, когда он поцеловал ее вчера вечером… быть может, и сегодня будет не столь сложно снова вызвать этот вздох, который может перейти в стон.

— Ну что ж, — ответил он своему другу. — Я принимаю пари.

Сукин сын. Pautonnier de linage felon[22]. Мерзкая подлая свинья.

Жизнь, прожитая среди норманнских рыцарей и саксонских крестьян, научили Алейду ругаться на двух языках. Она перебирала в уме все слова, что знала, не находя ни одного, которое в полной мере описывало бы Иво де Вэсси.

Боже, если бы она была мужчиной и рыцарем, кипятилась Алейда, пока наблюдала, как он шел к ней, а его серый плащ развивался позади него, точно крылья величавой птицы. Она бы сбила эту похотливую усмешку с его лица, затем подняла бы меч, чтобы пойти против него и короля, который отдал ему Олнвик. Но она не была мужчиной, и де Вэсси действительно имел власть и все права, поэтому, когда он вошел в церковь и встал по правую сторону от нее, она воздержалась от потока проклятий, лишь стянула посильнее плащ, чтобы защититься от холода и приготовилась сделать то, что должна.

Де Вэсси наклонился к ней, будто целуя в щеку.

— Улыбнитесь, — прошептал он, полушутя, полусерьезно. — Чтобы этот угрюмый вид не испугал святого отца.

Мгновение спустя отец Теобальд встал перед ними, чтобы помолиться. Его глаза расширились, когда он увидел ее лицо. Он заколебался.

— Быстрее, священник, — проворчал сэр Бранд со своего места. — Начинай же, пока мы все тут не окоченели.

Игнорируя смех в зале, отец Теобальд быстро перекрестился и спросил, как показалось Алейде, слегка сомневаясь:

— Добровольно ли вы соединяетесь священными узами перед лицом Бога и людей?

— Да, мы оба, — ответил за них Иво, не давая Алейде шанса вставить хоть слово. Он снял кольцо со своего мизинца и взял Алейду за руку. — Я, Иво, беру тебя, Алейду…

Она позволила ему одеть себе на палец кольцо и без каких — либо эмоций повторила слова клятвы, после чего отец Теобальд брызнул на них пахнущей иссопом[23] святой водой.

— Ego conjugo vos in matrimonum. In nomine Patris et Filii et Spiritus Sancti. Amen[24].

На сей раз, когда Иво наклонился, он и вправду собирался ее поцеловать. Алейда заставила себя стоять не шелохнувшись, в то время как его губы коснулись ее, чтобы скрепить их клятвы поцелуем. Это было не более чем вчерашний поцелуй, но и не менее, и как только она начала терять сознательную нить он отстранился от нее. Иво посмотрел над ее головой и усмехнулся, будто его и Бранда объединяла общая шутка, и все потонуло в смехе большого воина и в поздравлениях людей, пришедших на свадьбу.

Ну, вот они и женаты, если не считать мессы, которая будет отслужена в часовне. Торопился ли отец Теобальд из — за слов Бранда или он и сам замерз до костей, но он быстро зачитал что — то на латыни. А они вернулись в зал почти в то же самое время, когда он произнес последнее аминь. За ними двинулись все женщины и мужчины из деревни и замка, смеющиеся и радующиеся, готовые праздновать.

Но прежде чем кто — либо мог сесть за стол, Алейде предстояло еще одно испытание, то, через которое ей надо было пройти в церкви, но из — за холода перенеслось сюда: принести присягу ее мужу как лорду Олнвика, клянясь уважать и почитать его. Это было куда более сложным и важным, ведь этим она предоставляла ему власть над землями ее дедушки. И осознание того, что это было просто формальностью, так как король уже отдал ему ее землю, когда рыцарь преклонил перед ним колени, не делало ее путь с ним через внезапно притихший зал легче.

Став перед мужем на колени, Алейда проигнорировала холод, охвативший ее и просочившийся до самых костей, и вложила свои руки в ладони Иво, сложив их как для молитвы. Его взгляд встретился с ее глазами.

— Отдаете ли вы себя мне целиком и полностью?

У Алейды зашумело в ушах, будто бы там жужжал рой пчел. Она недоуменно уставилась на Иво. Целиком и полностью ему? Факт подчинения лорду был просто частью оказания уважения, но он не задавал этого вопроса вчера, когда мужчины вставали перед ним на колени. Не было этих слов, с таким двояким значением.

— Миледи? — повторил священник.

Это просто формальность, сказала она себе, игнорируя спазмы в животе и внутренний голос, который твердил, что это самообман. Это лишь часть ритуала. Она избавилась от шума в ушах и вскинула подбородок.

— Да, — ее голос звучал хрипло и низко. Она откашлялась и проговорила вновь, на сей раз более твердо. — Я, Алейда, обещаю стать вам женой и спутницей во всем, клянусь защищать вас ото всех. Я признаю вас как законного лорда Олнвика и… — ее голос сорвался, и она вновь была вынуждена откашляться. — И признаю вас как своего лорда и отдаю себя вам. Клянусь в этом перед богом и людьми.

— Я принимаю ваши клятвы и после этого признаю вас своей, — сказал Иво. Он отпустил ее руки, но его глаза следили за ней теперь более мягко. — В ответ я назначаю вдовьей частью вашего наследства треть моей собственности, а также все те подарки и дары, что были предписаны контрактом. Взамен я прошу от вас лишь клятвы верности вассала феодалу. Вы дадите ее?