Бессмертный грех - [65]

Больше всего Ларису задело то, что муж ее в общем раскусил. Она ведь действительно не собиралась, то есть не хотела, уходить. Но это бы ладно, плохо то, что он не счел нужным притвориться и сделать вид, что поверил. Да, они близкие люди, но и в этой близости должны существовать какие-то условности.

— Ты всегда очень в себе уверен, — чужим голосом сказала она. — В этом твой огромный дефект.

— И самое интересное — не без оснований, — сказал муж.

«Ладно, — подумала Лариса, — скоро тебя ждет огромный сюрприз».

Она еще надеялась, что ночь внесет необходимые коррективы в ее мстительные планы, но муж завалился спать рано и как бревно проспал до утра. А проснувшись в семь утра, умчался на работу. Так что ни слезам, ни романтическим объятьям, ни словам прощения просто не осталось места в его напряженном жизненном графике.

Лариса взяла с собой только самое необходимое — всего-то и набралось вещей на маленький рюкзачок. И позвонила Верке.

— Я ухожу из дома, — торжественно сообщила она. — К вечеру меня уже здесь не будет.

— Что вдруг? — недоверчиво спросила Верка.

— Не вдруг. Так надо, я чувствую.

— Ах, чувствуешь? — Верка усмехнулась. — Тогда иди. Я могу спросить — к кому?

— Ни к кому. Мой тренер по карате нашел мне пустую квартиру. Пока поживу там.

— И как же зовут твоего благодетеля?

— Какая разница? Леву… Лев его зовут.

— Лев — имя внушительное. Иди. Только не переборщи с показательными выступлениями. А то надумаешь вернуться, а муж уже не тот. Или уже не ждет.

— Я не вернусь! — крикнула Лариса. — Я оставила ему записку, из которой все ясно.

— Что ясно? Что?

— Что я ушла совсем. Вот так-то.

Она бросила трубку. Насмешливый Веркин голос вывел ее из себя. Конечно! Это только Верка все делает всерьез, а Лариса способна лишь на мелкие истерики.

Из дома она вышла вечером, уже темнело. Возможно, если бы Лариса не была так поглощена своими мыслями и переживаниями, она заметила бы слежку. А может быть, и нет, потому что человек, который шел за ней по пятам, очень умело маскировался. Держась на значительном расстоянии, он то прижимался к стенам домов, то прятался за спинами прохожих… И только в конце пути, когда Лариса дошла до того места, где они с Левушкой назначили встречу, он подошел к ней совсем близко.

Всю дорогу Левушка уговаривал Ларису поехать к нему, но она была непреклонна:

— Нет, это карантин, понимаешь? Я ушла не к тебе, я ушла из дома. Посижу одна, подумаю, а там видно будет.

Левушка сдался, спорить перестал, но очень расстроился.

— Вот, — сказал он, когда они поднялись в квартиру, — совершенно свободная жилплощадь. Здесь живет мой брат. Он уже год работает за границей и вернется только через шесть месяцев. Чувствуй себя как дома. Кстати, в холодильнике — полно еды.

— Да? — удивилась Лариса. — Брат не доел? Думаешь, она не испортилась за год?

— Не волнуйся, еда свежая. Просто я тебя ждал и готовился к твоему приезду как мог. Я буду тебя навещать. Если не возражаешь, конечно.

— Я позвоню, — уклончиво ответила Лариса. — Спасибо большое за помощь. Мы же договаривались…

— Да-да, — поспешно заговорил Левушка, — я все помню. Ты не ко мне ушла. Но видеться-то мы можем?

— Само собой. — Ларисе стало стыдно. Чего уж в такой ситуации строить из себя неприступную даму? Раньше надо было честь блюсти. — Извини, милый, — виновато сказала Лариса, — у меня сегодня такой трудный день. Первый раз ушла от мужа…

— Лиха беда начало, — невесело кинул Левушка. — Первый — не последний.

— Да, а ломать — не строить.

— Как сказать… — Левушка старательно изображал веселость. — Иногда, чтобы построить, необходимо разломать все, до основанья.

— Ты — оптимист. — Лариса предательски всхлипнула. — А я вот нет.

— Ты просто испуганная усталая девочка. — Левушка прижал ее к себе, погладил по волосам, поцеловал в макушку. И Ларисе страшно захотелось, чтобы он остался. Чтобы они поужинали вместе и вместе легли спать и чтобы Левушка утешал ее, успокаивал, шептал на ухо всякие приятности и глупости.

Но такой уж сегодня был день, что она все делала себе наперекор.

— Мне надо побыть одной, — сказала Лариса тусклым голосом. — Давай не будем сейчас затевать философских споров.

— Я не собирался с тобой спорить… — растерялся Левушка, но обнимать ее перестал и отступил в сторону.

Он еще потоптался немножко в прихожей, надеясь, что она передумает, но Лариса как будто налилась свинцом, застыла, как ледяная статуя. И он ушел.

Последующие полчаса Лариса глухо рыдала, уткнувшись в чужую подушку. Что она здесь делает? Почему она одна? Что с ней теперь будет? Как она во все это влипла? Страшно. Зависимые, никчемные люди не должны бунтовать. Подобные выходки позволительны нормальным сильным женщинам, таким, например, как Верка. Вот она в секунду приструнила бы Крыся…

…Когда раздался звонок в дверь, Лариса чуть не закричала от восторга:

— Вернулся! Левушка!

Глава 18 ВАСИЛИЙ

Пожарский, вопреки ожиданиям, держался отлично. Ни давешней дрожи в голосе, ни похоронных интонаций, наоборот — собран, сдержан, деловит.

— Вот теперь надо торопиться, капитан. Действительно торопиться. Все, что касалось моей шкуры, — ерунда, а с Ларисой — совсем другое дело.