Бессмертный грех - [62]

Через пять минут информация о найденном трупе дошла до руководства редакции и до Коновалова.

Вахтеру строго-настрого велели молчать и не сеять панику в рядах и без того взвинченных сотрудников газеты, а мы — Мохов, Пожарский, Вася, дворник и я — отправились к месту преступления. Дворник, мелко семеня рядом с Васей, гордо бил себя кулаком в грудь и в десятый раз повторял:

— Это я нашел его, я нашел… Сам нашел. Я.

Сначала Вася понятливо кивал, но в конце концов хвастовство работника метлы и совка его разозлило:

— Ты что — претендуешь на двадцать пять процентов, следопыт?! — гаркнул он.

— Что? — не понял дворник. — На сколько?

— Нашел — и молодец, — отмахнулся Вася. — Прими мои поздравления.

— Да ладно, — засмущался дворник. — Нашел и нашел, дело-то нехитрое.

— Побольше тебе таких находок, дорогой, — пожелал добрый Вася.

…Телогрейка, грязные брезентовые штаны, немыслимая облезлая ушанка… Представляю, как негодовали бы кролики, если бы им сказали, что этот головной убор сделан из их симпатичного меха. Да, таким мехом может похвастаться только старая мышь, не раз переболевшая стригущим лишаем. Неподалеку от трупа валялась грязная авоська с тремя старыми книгами со штампом библиотеки номер 15. Старший оперуполномоченный присел на корточки рядом с трупом и, брезгливо закатав рукава, принялся изучать содержимое его карманов. Карманы, все как один, оказались пусты, если не считать двух найденных окурков и хлебных крошек.

— Да-а, — протянул Вася спустя минуту, — бедность, конечно, не порок, но не до такой же степени.

— Так ограбили небось, — предположил догадливый дворник.

— Несомненно, — кивнул Вася. — Человека такого вида ни один приличный грабитель не пропустит. От него за три версты разит достатком.

— Понятное дело — разит, — кивнул дворник. — Они ж не моются совсем.

— Зачем такого убивать? — сам себе задумчиво сказал Василий.

— Ну раз убили, так, значит, и ограбили, — стоял на своем дворник. — Понятное дело.

— Ты вот что, мыслитель, — распорядился Вася, — иди-ка на лавочке отдохни. Мы тут сами разберемся.

Дворник покорно поплелся к лавке, обиженно оглядываясь и вздыхая.

— Зачем ты его обидел? — спросила я. — Он тебе такую классную версию подсказал…

— Куда уж лучше! — Вася со злостью сплюнул. — Просто прелесть, ежики зеленые! У меня складывается впечатление, что мы имеем дело с маньяком. А ты знаешь, как я их не люблю. И куда, скажи мне, я дену столько трупов?! Меня же Леонид с Гошей живьем сожрут. Хороший отпуск ты мне устроила!

— А тебе никто не обещал санаторно-курортного лечения, — вяло огрызнулась я.

На самом деле Васю было жалко. Как ни крути, а он чувствовал себя виноватым, причем перед всеми.

— Ладно, Васенька, выкрутимся. — Я присела рядом с ним. — И потом — с чего ты взял, что этот труп имеет отношение к нашим делам?

Из переулка донесся звук сирены, и тут же во двор въехала милицейская машина. Из нее выскочили трое оперативников из местного отделения, строго оглядели нас и неприязненно — труп бомжа.

— Филипп, — констатировал один из них. — Допрыгался.

— Хороший знакомый? — спросил Василий.

— Вопросы здесь задаем мы, — цыкнул на него старший из оперативников. — Понятно?

— Ну, это как сказать. — Василий вынул из кармана муровское удостоверение. — Ничего не имею против ваших вопросов, но уж и вы мне, ребятки, не хамите.

Оперативник вытянулся в струнку:

— Виноват, товарищ капитан, не знал.

Пожарский и Мохов с уважением посмотрели на Василия.

— Знакомый? — повторил вопрос Василий.

— Знакомый — мягко сказано. — Главный артист района.

— Артист? — Вася с сомнением посмотрел на мертвого бомжа.

— В смысле — баламут. Не злодей, конечно, — вздохнул оперативник. — Так, мелкий мошенник, побирушка-попрошайка. Старушек ловко на мелочь разводил.

— Судя по содержимому его карманов — не всегда получалось, — усомнился Василий.

— Вы не по карманам судите, товарищ капитан, — посоветовал оперативник, — а по желудку. Он все на еду и питье тратил. Любил покушать.

— Нет уж, спасибо! — решительно отказался Вася. — В желудке пусть патологоанатом роется, я не по этой части.

— Чего в желудке-то рыться? — пожал плечами старший оперативник. — Причина смерти очевидна — зарезали Филиппа. В их среде — обычное явление. Поспорили из-за бутылок — у них ведь тоже зоны сбора стеклотары строго поделены. А Филипп права качать любил и очень задавался. Его любимое выражение: «Вы все — жуки навозные, а я — интеллигентный человек».

— Нормально, — крякнул Вася.

— Он по книжкам специализировался, — продолжил оперативник.

— По сберегательным?

— Нет, по художественной литературе. Нашел золотую жилу в библиотеке. Там время от времени списывают старые книги. Он их забирал и предлагал по рублю прохожим. Выбирал тех, кто книжки в принципе читает…

— Как же он угадывал, кто читает, а кто нет? — спросил Вася. — В глаза заглядывал или диплом о высшем образовании просил показать?

— Тоже мне загадка, — не удержалась я, — интеллигентного человека распознать проще простого — по шляпе и портфелю.

Вася бросил на меня испепеляющий взгляд и опять переключился на оперативника:

— В этот двор он забрел тоже в поисках интеллигентных людей? Вон их сколько — целая редакция.