Бессмертный грех - [56]

Леонид произнес свою идиотическую тираду с большим пафосом, глядя на собеседника специальным, освоенным еще в Школе-студии МХАТ, взглядом полного безумца.

Первозванный откинулся на спинку стула и мягко, как и положено разговаривать с психами, произнес:

— Действительно, очень интересная информация.

Леонид довольно зарделся:

— Не просто интересная, но и тревожная, согласитесь.

— То есть нам не надо в центр Галактики? — спросил Первозванный, стараясь не улыбаться.

— Не в этом дело! — закричал Леонид. — Просто по дороге неизбежны столкновения с небесными светилами!

— А-а-а, — понятливо кивнул Первозванный. — Я как-то сразу об этом не подумал.

— Так что?

— Я вам дам телефончик человека, который вашу информацию с руками оторвет. Он тоже давно занимается галактическими проблемами.

Леонид достал блокнот и приготовился писать.

— Мне сослаться на вас? Как вас зовут?

— Ни в коем случае! — вскрикнул Первозванный. — У нас непростые отношения, и моя рекомендация может вам только навредить. И еще — будьте понастойчивее. Он сначала откажется, но вы не обращайте внимания, просто манера у него такая. Звоните почаще, объясняйте значимость вашей информации. Хорошо?

— Хорошо. — Леонид сосредоточенно принялся загибать пальцы. — На вас не ссылаться, все объяснять подробно, звонить почаще. Так?

— Так, так. — Первозванный расплылся в довольной улыбке. — А откажется — можно морду ему набить. Набьете?

И он с мольбой заглянул в безумные, старательно косящие глаза Леонида.

— Еще как набью! — пообещал старший оперуполномоченный Зосимов и для убедительности скрипнул зубами.

— Записывайте. Зовут этого человека Валентин Семенович, фамилия его Пожарский. Телефон… Звоните, удачи вам.

— Только бы успеть передать информацию до столкновения с небесными светилами! — воскликнул Леонид уходя. — Только бы успеть!

Глава 14 ВАСИЛИЙ

Старший оперуполномоченный Коновалов журналистов не любил. Точнее — ненавидел. Всех вместе и каждого в отдельности. Он считал, что вред, который приносят людям представители второй древнейшей профессии, сопоставим только с глобальными стихийными бедствиями.

Иными словами, получив место начальника Службы безопасности редакции «Русского почтальона», Василий Коновалов оказался в стане врагов. При ближайшем рассмотрении враги оказались очень похожи на людей, а некоторые даже производили почти приятное впечатление. Но никаких шансов на то, что они своим миролюбивым видом смогут обмануть профессионала такого класса, как Василий, не было. Уж он-то, как никто, знал, что изощренные убийцы вовсе не выглядят злодеями, а по большей части имеют вполне милый облик. Или взять, к примеру, мошенников — эти просто душки, и обаяние из них так и прет.

Работа в тылу врага требовала особой бдительности, и Василий не расслаблялся ни на минуту. При этом он позволял себе маленькие человеческие радости, услаждая свою урчащую в животе ненависть к журналистскому сообществу.

Вот и сегодня капитан Коновалов, по его собственным словам, оттянулся по полной программе и вдоволь потрепал нервы сотрудникам «Русского почтальона», отчего испытывал чувство гордости, переходящее в эйфорию. Вся редакция газеты по его милости уже несколько часов стояла на ушах. В дверь каморки Василия беспрерывно кто-то стучал, заглядывали люди с заискивающими лицами, просили, умоляли, клялись… Василий был неумолим! По его распоряжению, выданному каждому в письменном виде под расписку, в помещение редакции с завтрашнего дня будут допускаться только те, кто освоил технику пользования огнетушителем и оснастил свои рабочие места необходимыми противопожарными устройствами.

Журналисты толпами ходили жаловаться начальству на бешеного охранника, но Мохов и Пожарский только виновато разводили руками — таковы требования пожарной инспекции, ничего не поделаешь.

В начале рабочего дня в зале редколлегии Василий провел инструктаж по пользованию стационарным огнетушителем, и только чудом все остались живы. А вот имущество от порчи уберечь не удалось — когда Василий сорвал пломбу, огнетушитель с немыслимой силой вырвался из рук и, оттолкнув старшего оперуполномоченного, широкими прыжками понесся по залу зигзагами, сшибая стулья. В результате стол президиума и стена с портретами классиков русской журналистики оказались залиты ядовитой пеной. Более всего пострадали Герцен и Добролюбов.

Пожарский укоризненно качал головой и подсчитывал в уме убытки, а Василий монотонно излагал правила поведения во время пожара, обращаясь к присутствующим, которые при виде дикого огнетушителя в панике сбились в угол зала, прикрыв головы руками:

— Перво-наперво агрегат следует поймать и направить струю на очаг возгорания, — инструктировал Василий.

— А если поймать не удается? — с интересом спросил кто-то.

— Что значит — не удается? — не понял Василий. — Окружить с четырех сторон, взять в кольцо, провести задержание.

В подтверждение своих слов Василий ловко перехватил огнетушитель, который направлялся к выходу из зала.

— Вот так. Куда она, дура железная, денется?

— Не денется, верно, — подал реплику Мохов, — но зашибить может. Во время задержания.

— Может, — согласился Василий. — Но пожар, скажу я вам, — это не прогулка с девочками при луне, а опасное происшествие. Итак, продолжим: если спецсредство в баллоне закончилось, а очаг продолжает возгораться, операцию повторить с использованием другого огнетушителя.