Бессмертный город - [63]

Когда кто-то заговорил о чувстве, которое всякий нормальный мужчина в тот или иной момент своей жизни непременно должен испытать к маникюрше, он подумал, что тот, у кого никогда в жизни не было маникюрши, более всего достоин сожаления. Затем ему стало стыдно за свои мысли, и он увел Анджелику. Мария Тереза довела их до дверей галереи и не сводила с них глаз до тех пор, пока они не завернули за угол собора.

Как-то вечером к нему вместе с Мод заглянул Валерио. Случилось так, что он никогда раньше не встречал Анджелику. Очень скоро он был смущен ее присутствием. Пил больше обычного и без умолку говорил. Почти в тех же выражениях, что и Андреа Видаль, сказал о том, что каждый мужчина в глубине души мечтает о чистоте и невинности, лучшим воплощением которых служит Анджелика. Он употребил выражение: «Эмблематическое лицо». Взгляд Мод был грустным. Валерио опять вспомнил о Лизе, своей подружке по заброшенному замку на берегу реки.

— Но Лиза стала потаскухой! — вдруг воскликнул он и тут же стал умолять Анджелику извинить его, пьяного, за то, что он несет.

Анджелика, может быть и не расслышавшая его слов, улыбнулась. Она прощала. Жюльен догадывался, что его другом все больше овладевает нежность к девушке. И она, казалось, не осталась равнодушна к этому. Жюльен подумал, что ей, видимо, льстит внимание со стороны такого человека, как Валерио Грегорио. В какой-то момент рука Валерио, чертившая в воздухе неясные образы, опустилась на обнаженное плечо Анджелики. И задержалась там. Взгляд Жюльена встретился со взглядом Мод. Однако он не чувствовал ревности; Мод первая отвела глаза.

В два часа утра Валерио, не перестававший рассказывать об изучаемых им полотнах, на которых юные девы убивали тиранов или гибли под обломками храмов, с сожалением поднялся.

— Пора домой, — бросил он Мод.

В эту ночь с Анджеликой вновь сделался нервный припадок.

Три дня спустя весь город потрясло новое убийство.

Часть третья

ГЛАВА I

Новое преступление было делом рук все того же садиста, выследившего в лесу влюбленную парочку в автомобиле. Трупы нашли неподалеку от поместья Лионеллы Шёнберг. Однако убийство было совершено несколько дней назад: зайдя слишком далеко в своих жутких шутках, преступник, видимо, все это время прятал машину в сарае или каком-то другом месте и лишь теперь выставил ее на видное место на лужайке, давно облюбованной парочками.

Местная, а вслед за ней и общенациональная пресса дали крупные заголовки этого дела. Прокурор засучил рукава, доктор Креспель, столичный криминолог, установил, что тело девушки подверглось истязаниям и увечьям; Андреа рассказал Жюльену, что Питер Мэш сделал страшные снимки трупов.

— Нужно, чтобы ты посмотрел их.

Но Жюльен и слышать не желал больше об этом. Анджелика впала в прострацию, из которой консульский врач несколько дней подряд не мог ее вывести. В городе же и салонах по-прежнему отказывались говорить на эту тему. Для города словно ничего не случилось — своим чередом продолжались обеды, ужины, праздники, и речь на них шла о лете, пляжах и новых развлечениях. Однако Жюльен, теперь очень редко получавший приглашения на званые вечера и коктейли, да и то на самые скромные, не имел случая убедиться в этом.

В консульстве же страшная новость, как и в первый раз, вызвала бурю негодования. Оно еще возросло, когда стало известно, что убийство произошло в ночь, последовавшую за ужином, устроенным Жюльеном в честь высокого гостя. На этот раз городские языки развязались. М Декормон выразила общее мнение; судьба ополчилась, мол, на дворец Саррокка. Оказывается, то, давнее убийство также произошло в праздничный вечер, устроенный предыдущим консулом. На следующий день в состоянии депрессии, не отпускавшей его несколько месяцев, и доведенный этим преступлением до последней степени отчаяния г-н де Жуаньи покончил с собой. В страшном возбуждении от всего, что выплеснули на читателей газетные полосы, г-н Бужю рассказал, не скупясь на подробности, как было найдено тело несчастного консула — он упал на стол в том самом кабинете, где сидел сейчас Жюльен, и лежал среди раскиданных бумаг и писем.

Не будь точно известно, что в момент убийства он принимал в консульстве друзей, еще немного, и можно было подумать, что это — покаяние, оставленное им перед смертью.

М-ль Декормон перебила: все это, мол, досужие сплетни. Правда, после просмотра бумаг полиция распорядилась сжечь их.

— Есть вещи, которые могут причинить слишком много горя оставшимся, — пояснила она.

На что г-н Бужю проворчал, что правда она и есть правда. После чего воздел к потолку короткие ручки и вернулся в свою прокуренную каморку, чтобы продолжать пить в одиночестве.

Жюльен сочинил для своего министерства депешу, в которой описал обстоятельства убийства, что являлось единственным серьезным делом, потрясшим округу с тех пор, как он приехал. Он еще раз проверил дату и час преступления, затем, терзаемый сомнениями, копию депеши выслал «для сведения» на имя Депена.

Вскоре понаехали журналисты. Монстром заинтересовалась даже французская пресса, но консул отнесся к газетчикам с той же сдержанностью, с какой ко всему этому относилось хорошее общество Н., где не был отменен ни один праздник, ни один ужин. Неделю спустя после обнаружения автомобиля с трупами состоялся бал дебютанток, собравший в Голубом дворце всех городских девиц в сопровождении родителей. Консул также получил приглашение.