Бессмертие мистера Голдмена - [3]

- Хорошо.

И без того белая комната еще больше наполнилась светом. В воздухе почувствовался едва уловимый, но сладкий запах цветов. Блок Иззи Голдмена располагался в торце здания, и был совсем недалеко от маленького парка, в котором сановито расхаживали люди в строгой белой одежде.

Иззи прикрыл глаза и втянул носом нежный аромат - божественно. Ему было хорошо. Чертовски хорошо. Распахнув глаза, он увидел тех самых людей, и даже мог услышать, о чем они говорят. Он слышал, как шептала листва деревьев, подхваченная порывом легкого ветра. Он слышал, как внизу тихонько проезжали электрокары из гладкого блестящего металла и белого пластика. Внезапно, он услышал детский смех и обернулся в его сторону: по улице, сразу за ограждением, проходила большая группа детей, ведомая молоденькой девушкой в аккуратной униформе.

- Кто это? - спросил Иззи.

- Школьники, - легко ответил Боб. - Скорее всего, экскурсия.

- А какой сегодня день недели?

- Пятница.

- Пятница… - повторил Иззи, и в его голове это слово разошлось сотнями отголосков. Сейчас он подумал о том, что для него на самом-то деле не существует никакой разницы, будь то понедельник, четверг или воскресенье. В его жизни, в его мире, лишь один день недели застыл навеки, и он даже не знал, какое название подойдет ему больше. Для него каждый день был просто днем, проведенным все в тех же белых стенах под постоянным наблюдением.

- И куда они идут?

- Сложно сказать. Недалеко отсюда недавно открылся новый океанариум, который многие называют восьмым чудом света.

- Восьмым чудом света?

- Ну, знаете, мистер Голдмен, по легенде на земле когда-то…

- Боб, я не дурак, - Прервал его Иззи. - Я прекрасно знаю о семи чудесах света.

- Простите…

- Мне интересно знать, почему этот новый океанариум так называют?

- Дело в том, что он представлен в виде огромной сферы, утопленной в землю ровно наполовину.

- Как это?

- Как если бы вы вырыли лунку и положили в нее глобус так, что было бы видно только то, что от экватора и выше.

Иззи попытался представить себе эту картину.

- Но, все дело в том, мистер Голдмен, что в этой сфере содержится огромное количество океанской воды, которая удерживается навесу.

Голдмен приподнял брови и посмотрел в камеру.

- Что значит «навесу».

- Грубо говоря, вода в этой сфере находится в воздухе, в состоянии невесомости, как капля в космическом корабле. Всю это массу удерживает мощнейшее гравитационное поле, которое не позволяет пролиться ни единой капле. И вот в этой океанской воде плавают разнообразные представители морской фауны. А вся прелесть в том, что вы можете пройти под этим чудом, или же взобраться на него сверху. К тому же, там есть специальная платформа, которая может переместить вас в любую точку вокруг этой сферы, и так вы можете полюбоваться стихией под любым углом.

Иззи тщательно старался представить себе эту картину, но никак не мог. Для человека, который всю свою жизнь провел в тюремном корпусе, было очень сложно представить, как выглядит внешний мир за пределами видимости окна, то и дело затемненного фильтрами. Видео-панно не в счет, оно не давало полного ощущения безграничного простора наполненного цветущей жизнью. И уж тем более не было речи о том, чтобы представить себе что-то столь же грандиозное, как этот новый океанариум, или же колонии на Марсе, где уже давно простирались огромные цветущие сады под кислородным куполом, сконструированные по Земному образцу.

- Боб.

- Да, мистер Голдмен.

- Ты не мог бы загрузить видеозапись этого океанариума?

- К сожалению, у меня его, пока, нет. Но, как только он появится, я сразу же пришлю его вам. Хотя, эту красоту лучше всего видеть собственными глазами, а не…

Голос умолк.

Злые, жадные глаза Иззи Голдмена буравили объектив камеры, а кулаки сжались до такой степени, что захрустели костяшки и на оголенных руках выступили жилы. Он через силу процедил сквозь сжатые губы:

- Собственными глазами?

- Я прошу прощения, мистер Голдмен…

Ярость подкатывала к голове и отдавалась пульсом в висках. Сейчас Иззи готов был уничтожить к чертовой матери все, что только попадется ему на пути, и обязательно… обязательно разбить эту чертову камеру, желательно об голову самого Роберта Льюиса…

Но он сдержался. Каких бы усилий ему это не стоило, Иззи Голдмен сдержал себя в руках, потому что прекрасно знал, что его ожидает в том случае, если он решит снова продемонстрировать всю ярость, силу и злобу, на которую только был способен. Да, он прекрасно знал это.

- Примите мои извинения. Я не хотел задеть вас.

- Верни на место фильтры, - отрезал Иззи, отводя глаза в сторону. - И хреновину эту выключи, и свет. Я хочу спать.

- Как скажете, мистер Голдмен, - отозвался Боб.

Возвращаясь к своей постели, Иззи обернулся и посмотрел на потухающий экран. Панорама белоснежного города быстро угасала и превращалась просто в верную стену, словно только что там и не было вовсе просторных улиц и множества людей, а ему это все лишь привиделось, и все это время он смотрел на одинокую стену в самом дальнем конце. Может быть вообще все, что его окружает, слеплено из его сна, и он просто никак не может проснуться, чтобы вкусить грубую и горькую реальность обыденных дней? Что есть реальность? Что есть настоящая жизнь? Что есть свобода?