Бессмертие души - [14]

— А Рождество?

Бокал со стуком опустился на крышку стола.

— Нет.

— Нет? Что — нет? Ни церкви, ни елки, ни подарков, ни...

— Никакого Рождества. — Он развернулся к ней лицом. — И никаких разговоров. Для меня Рождества не существует. Его отменили пять лет назад.

— Милорд, я понимаю вашу боль. Но Ноэль — ребенок. Я уверена...

— Нет! — рявкнул Эрик и запустил бокалом в стену.

Бриджит шарахнулась, совершенно неготовая к такому повороту событий. Она попятилась, ошеломленно глядя на осколки хрусталя, мерцающим водопадом хлынувшие на восточный ковер.

И тут она впервые обратила внимание на здешнюю обстановку. Погашенные лампы, мебель в чехлах, глухие плотные шторы... Дедушка был прав, в оцепенении подумала Бриджит. Это действительно мавзолей. Если бы не стопка книг на тумбочке и смятые простыни на кровати, никто не подумал бы, что эта комната обитаема.

— Вы испуганы, мисс Каррен? — угрожающе произнес Эрик. — Или просто рассматриваете мои покои? На вашем месте я бы очень испугался.

Его язвительные слова достигли цели. Бриджит подняла глаза, но посмотрела на него не с тревогой, а с состраданием. Он отвергает меня, думала девушка. Хочет побольнее ранить. Пытается защититься.

Эта мысль заставила пробудиться все ее детские мечты. Но сейчас к ним добавились сочувствие и интуиция взрослой женщины.

— Нет, милорд, я не испугана, — возразила она, надменно вздернув подбородок. — И я не «мисс Каррен», потому что перестала быть ею.

Эрик прищурился, сделал шаг вперед и навис над ней, как башня.

— Еще бы! Вы графиня Фаррингтон. Моя жена.

— Да. Так оно и есть.

— Только по названию, — напомнил он. — По крайней мере, так было до сих пор.

Инстинктивно почувствовав, что от ответа зависит не только ее будущее, но и будущее Эрика, Бриджит бросила вызов судьбе.

— Милорд, это был ваш выбор, а не мой! Лицо Фаррингтона исказила боль.

— Будьте вы прокляты! — сквозь зубы процедил он. — И будь проклят я, за то, что хочу вас!

С этими словами граф протянул руки, схватил Бриджит и прижал ее к своему мускулистому телу. Затем Эрик силой заставил девушку поднять подбородок и прильнул к ее губам с такой страстью, что она не могла дышать, не то, что сопротивляться.

Физическое ощущение этого яростного поцелуя пронзило Бриджит. Казалось, ее захлестнул девятый вал. Она застонала и покорилась — нет, с радостью приняла напор Эрика. Сколько ночей она мечтала об этом! Но никакая фантазия не могла сравниться с явью. Его жадные губы обжигали, влекли, возбуждали. И все же это были поцелуи не разгневанного мужчины, а утопающего, который хватается за соломинку.

Чтобы успокоить его, Бриджит придвинулась ближе. Пальцы девушки легли на грудь Эрика и стали поглаживать рубашку, усмиряя бешено колотящееся сердце.

— Эрик, — прошептала она, не отрываясь от его губ. — Ох, Эрик...

Казалось, эти простые слова пролили бальзам на его измученную душу. Фаррингтон вздрогнул, его мертвая хватка ослабла, кулаки разжались, ладони начали ласково поглаживать спину Бриджит. Он привлек девушку к себе; поцелуй стал нежнее и медленнее, губы настойчиво просили, чтобы она приоткрыла рот.

Бриджит поняла эту просьбу. С естественным и невинным пылом она уступила и задрожала от ожидания, когда язык Эрика столкнулся с ее собственным... А потом губы Эрика алчно овладели губами девушки и принялись изучать каждый уголок ее рта, пробуждая чувства, которые доселе спали. Ошеломленная новым ощущением, Бриджит встала на цыпочки, закинула голову, чтобы Эрику было удобнее, и прижалась к его мощному телу.

Тихий стон вырвался из груди Эрика. Он воспользовался предложением так, как Бриджит не снилось в самых откровенных снах. Его руки скользнули вниз, сжали ягодицы девушки, оторвали ее от пола, а твердая восставшая плоть вонзилась в нее так глубоко, как позволяла одежда.

Бриджит ощутила головокружительное наслаждение. Если бы не объятия Эрика, девушка непременно, упала бы, потому что ее не держали ноги. Словно прочитав мысли Бриджит, Эрик поднял ее, понес к кровати и опустил на простыни. Мгновение спустя ее разгоряченная кожа ощутила приятное прикосновение прохладного воздуха.

— Бриджит...

Он впервые назвал ее по имени, и от этого звука у девушки растаяло сердце.

— Что? — Ее ресницы затрепетали и поднялись.

— Ты уверена? Уверена? Она знала это всегда.

— Да. Уверена. Тяжело и часто дыша, Эрик оперся на локти и склонился над ней.

— Ты понимаешь, что сейчас будет? Разве мужчина с жестоким сердцем способен быть таким нежным?

— Да, понимаю. Фаррингтон проглотил комок в горле. Мышцы на его шее сводило от желания.

— Если передумала, скажи сейчас. Потому что, когда я лягу в постель, и ты окажешься подо мной, будет поздно.

Она протянула руку и погладила его щетинистую щеку.

— Я не хочу передумывать. Люби меня. Его гипнотические глаза сузились, превратившись в две обсидиановые щелки.

— Любить? Это не имеет ничего общего с любовью, — предупредил он и со свистом втянул в легкие воздух. Следовало, как можно быстрее овладеть собой. Однако это было уже не в его власти.

Эрик сокрушенно покачал головой и капитулировал.

— Будь я проклят за то, что собираюсь сделать с тобой. — Он жадно погрузил пальцы в ее волосы. — Ты — прекрасная, романтичная, невинная девушка, которая верит, что все происходящее диктуется неким небесным чувством. Это не так, Бриджит. То, что сейчас произойдет, продиктовано всего лишь физической потребностью. Я хочу тебя. Схожу с ума от желания. Я захотел тебя с того самого мгновения, когда увидел у церкви. Моему телу не терпится оказаться внутри твоего и целую вечность утолять свою жажду. Но, моя добросердечная, наивная молодая жена, это похоть, а не любовь. Поэтому я повторяю: уходи, пока не поздно. Потому что, если ты останешься, это все равно ничего не изменит. Ни нашу жизнь, ни разделяющие нас барьеры. Ничего. Даже после того, как мы испепелим друг друга в постели.