Бессмертен лишь человек - [9]

М е р з л я к о в. Мост через Неман горит…

С в е т л а н а (хватает Мерзлякова за руку). Папа, а противогаз?! Вдруг газы…

М е р з л я к о в. Ничего, ничего… лапа моя! (Прижал ее голову к груди.) Разрешите идти, товарищ генерал-лейтенант?

Лес. Слышен рокот бронемашин. За ветвями виден головной танк.

У танка стоят  к о м а н д у ю щ и й  а р м и е й, ш т а б н ы е  к о м а н д и р ы. Среди них — И с к р о в  и  М е р з л я к о в.

М е р з л я к о в. Минск, вероятно, занят.

К о м а н д у ю щ и й. Ничего не значит! Под Минском — густые хвойные леса. Обойдем. Позвольте, полковник… Вот на карте…

М е р з л я к о в. Я родился в этих местах, товарищ командующий.

1-й  к о м а н д и р. А не двинуться ли нам на Беловежскую пущу и Пинские болота? Обойдем немцев с юга.

2-й  к о м а н д и р. Чтобы выйти на Беловежскую пущу, надо пересечь шоссе. А оно в руках у немцев.

3-й  к о м а н д и р. В Пинские леса, чтобы живьем провалиться в ржавых трясинах? Нет, уж лучше в бою…

К о м а н д у ю щ и й. Полесье нас примет, но не выпустит — раз. Разведка показывает, что неприятель жмет главным образом к Смоленску и Могилеву; значит, и полицейская служба там у них крепче — два. Нажим на Бобруйск и Рогачев — всего слабее. Туда и будем отходить. Как думаете, Дмитрий Иванович?

И с к р о в. Фронт дырявый. Поэтому — выйдем. Но отходить, товарищи, надо не так, как мы идем.

К о м а н д у ю щ и й. А как же, Дмитрий Иванович?

И с к р о в. Мелкими партиями. Небольшие группы людей… Крупнее, мельче, но в общем небольшие. Место ближайшего сосредоточения — старая граница. На старой границе мы наверняка встретим наши войска. Сегодня вечером можно будет разделиться на партии, а ночью вырваться из котла.

К о м а н д у ю щ и й (задумчиво). Дельно, очень дельно насчет границы…

Лунная ночь у старой границы. И с к р о в, М е р з л я к о в  и несколько командиров лежат в кювете у шоссе, стреляют из пистолетов по проходящей машине. Машина остановилась. Кто-то выпал из кабины.

Мерзляков вскакивает, отбегает. Шум боя затихает.

Сильные руки двух лейтенантов подхватывают щуплого Искрова и ставят у машины, которую только что очистили от фашистского генерала. Кузов уже занят. За рулем сидит капитан. Место рядом с ним свободно.

К а п и т а н. Пожалуйста, товарищ генерал-лейтенант!

Искров садится в машину.

Разрешите трогать?

И с к р о в. Гм!.. Подождите. (Замечает Мерзлякова.)

Мерзляков идет к машине, поддерживая бесчувственную Светлану.

Поедете, куда все. Но только… (Выскакивает из кабины, помогает Мерзлякову усадить туда Светлану.)

Светлана на мгновение открывает глаза. Подобие улыбки пробегает по ее лицу. Мерзляков отворачивается, прикрывает лицо руками.

Трогайте.

Машина трогается.

(Мерзлякову.) Говорил вам, надо было отправить ее на самолете вместе со стажерами.

Чердак крестьянского дома. В слуховое окно проникает поток солнечных лучей. На чердаке сидят  И с к р о в  и  М е р з л я к о в.

И с к р о в (подставляя спину солнцу). Не жизнь, а времяпрепровождение. Пора, Миша, уходить.

М е р з л я к о в. Да вы еще больны…

И с к р о в. Здоров. Ноги заживают. Лихорадки как не бывало. А главное — я решил, куда идти и что делать. Помните, Миша, что писал Энгельс о русских солдатах?

М е р з л я к о в. «Являются одними из самых храбрых в Европе…»

И с к р о в. Да. И еще — так: «Всегда легче было русских расстрелять, чем заставить бежать обратно», «они недоступны панике». Наш долг, Михаил, сколотить и повести за собой отряд безначальных солдат, «бедаков», о которых нам давеча рассказывали.

М е р з л я к о в. Мы с ними не выйдем — пропадем.

И с к р о в (раздумчиво). Может, и пропадем. Но ведь нельзя же, чтобы пропадали только они. А?

На чердак поднимается сгорбленная седая  с т а р у ш к а.

С т а р у ш к а. Вот… пошила вам обувку. (Протягивает две пары дорожных туфель.) Пару из брезента, пару — из половиков…

И с к р о в. Благодарим. Очень кстати. Нам уходить пора!

С т а р у ш к а. Ступайте, батюшки, ступайте. В добрый час!

И с к р о в. Отличные туфли! Мягко, удобно.

С т а р у ш к а. Носи на здоровье. (Вдруг отвернулась. Всхлипывая, сморкается.) Стемнеет… Невестка вас проводит…

Берег Днепра выше Могилева. В воронке сидит  М е р з л я к о в. Недалеко от него, в лощинке, И с к р о в. Дальше залегли  б о й ц ы.

Г о л о с. Молодец, полковник Мерзляков. Нашел воронку, хоть кровать ставь.

И с к р о в. Заметьте, Миша: лучше сидеть в хорошо замаскированной воронке, чем в самом крепком, но незамаскированном убежище… Плоты готовы?

Г о л о с. Готовы, товарищ генерал.

И с к р о в. Переправить раненых. Спокойно, без суеты.

Бойцы, тихо переговариваясь, уходят к реке. Доносится глухой стон.

И с к р о в. Кто-то стонет. Ну-ка, пойди погляди. Погоди, я сам. (Скрывается за кустами. Через некоторое время возвращается. Тащит раненого саперного лейтенанта.)

Мерзляков бросается на помощь. Кладут раненого на землю.

Л е й т е н а н т. Товарищ генерал, возьмите знамя, а меня… Оставьте…

Искров и Мерзляков перевязывают лейтенанта.

(Слабым голосом.) Оставьте меня. Мне — умирать, а вам зачем пропадать?

И с к р о в. А мы и не собираемся пропадать. Вы — солдат. Мы — тоже. Солдаты в бою друг друга не оставляют.