Бессмертен лишь человек - [22]

Г у д ы м а. Зачем она вам?

К а р т а ш о в. Дело есть.

Г у д ы м а. К Маше? Какое дело?

К а р т а ш о в. Дорогу на Утес не забыл?

Г у д ы м а. Не забыл. Дорога туда прямая. (С грустью.) Нет ее там.

К а р т а ш о в. Ах, ее там нет? Вот почему ты к Утесу охладел. Быстро ты родственные чувства теряешь.

Входит  Б е р е ж н о й.

Б е р е ж н о й. Товарищ капитан, краснофлотец Бережной по вашему приказанию прибыл.

К а р т а ш о в. Вы хотели поговорить с Гудымой? Говорите.

Г у д ы м а. Чего тебе?

Б е р е ж н о й. Нельзя ли повежливее? К нему пришли, как к человеку, а он рычит. Ты как добирался на Утес?

Г у д ы м а. И этот про Утес. Заблудишься. Там нужно днем идти.

Б е р е ж н о й. Ты-то на свидание бегал ночью.

Г у д ы м а. Так то ж на свидание.

К а р т а ш о в. Где ты взбирался наверх — по ту сторону Каменного Клюва или по эту?

Г у д ы м а. По эту.

К а р т а ш о в. Не годится. Каменного Клюва так и так не миновать.

Б е р е ж н о й. А там пулеметная вахта и прожекторы светят.

К а р т а ш о в. Прожекторы светят не в ту сторону. А вахту трудно обойти, но легко снять. Вы знаете, как это делается?

Б е р е ж н о й. Знаю.

К а р т а ш о в. А Гудыма?

Г у д ы м а (Бережному). Кого думаешь взять с собой на задание?

Б е р е ж н о й. Еще не знаю. Кого-нибудь пошлют. Разрешите идти, товарищ капитан?

Г у д ы м а. Возьми меня, не пожалеешь. Набиваться не буду. Пускай идут те, кто без сучка без задоринки. Ты зачем приходил-то?

Б е р е ж н о й. Хотел расспросить, как пройти на Утес.

К а р т а ш о в. Уж не думает ли он, что мы его так и будем под замком хоронить в погребе? А драться кто будет?

Гудыма хочет что-то сказать.

Б е р е ж н о й. Молчи… сейчас что-нибудь сболтнешь.

К а р т а ш о в. Вас, Гудыма, следовало бы отдать под трибунал, но у меня есть полные основания не спешить с этим. А простить вас так не могу.

Б е р е ж н о й. Пошлите его со мной, товарищ капитан.

К а р т а ш о в. Задание почетное, а он штрафник. Разве взять еще один грех на душу?

Аркадий стучится в дверь.

Б е р е ж н о й. Кто там? (Открывает дверь.) Эй, кто там стучит?

Голос Аркадия: «Дайте лампу или свечу, а то темно».

К а р т а ш о в. Закройте.

Б е р е ж н о й (закрывает). Это тот самый, который занес к мм черного паука?

Г у д ы м а. Какого паука?

Б е р е ж н о й. Ядовитого, вместе с письмом от Штейнера.

Г у д ы м а. Ничего не понимаю.

Б е р е ж н о й. Поймешь, когда отсидишь на губе.

К а р т а ш о в. Наговорил тут с три короба: мальчишку приплел. (Помолчав.) Мою жену. Говорит, будто моя жена находится у немцев.

Г у д ы м а. У немцев?.. Вот это мило. Продалась?

К а р т а ш о в (вздрогнул, точно ему неожиданно дали пощечину. Не сразу). Похоже. (Помолчав.) Нет, не может быть. Не могу в это поверить. Кто-нибудь другой, только не Лида. Пойти на это… Нет, не может этого быть.

Пауза.

Г у д ы м а. Мы тут кровь проливаем…

К а р т а ш о в (перебивает). Слушай приказ. Пойдешь на Утес. Найти там старшину батареи Барабаша. Запомнишь?

Г у д ы м а. Запомню.

К а р т а ш о в. Передать Барабашу, что на Утес будут поданы шлюпки к семи часам. Подготовить раненых к эвакуации. Повтори.

Г у д ы м а. К семи часам будут поданы шлюпки. Подготовить раненых к эвакуации.

К а р т а ш о в. На Утес пойдешь один, а Бережной будет отвлекать на себя пулемет. Если нужно будет — снять пулеметчиков, только чтоб без звука. (Молча достает из кармана две финки в кожаных чехлах.) Возьмите на всякий случай.

Г у д ы м а (оголяет сверкающий при свете металл ножа, пробует пальцем лезвие, резким взмахом руки, держа нож, рассекает воздух). Разрешите отправляться, товарищ капитан.

К а р т а ш о в. Отправляйтесь.

Гудыма подходит к Карташову, молча обнимает его.

Б е р е ж н о й (Карташову). В случае чего скрипку отдайте… Катюше. (Уходит с Гудымой.)

К а р т а ш о в (открывает дверь, за которой сидит Аркадий). Можете пройти сюда.

А р к а д и й (входит). А сосед мой где?

К а р т а ш о в (после паузы). С дочкой хотите увидеться?

А р к а д и й. С дочкой? Она здесь?

К а р т а ш о в. Здесь, Катюша.

А р к а д и й. Боюсь, она не очень обрадуется. Я ведь арестант.

К а р т а ш о в. Да и вы что-то, вижу, не очень обрадовались. (Помолчав.) Вы знаете, что отдан приказ оставить город?

А р к а д и й. Отступление?

К а р т а ш о в. Отход.

А р к а д и й. Все равно, но, я вижу, вы не собираетесь или вас не касается?

К а р т а ш о в. Не касается.

А р к а д и й. Не было команды?

К а р т а ш о в. Настоящий солдат команды не ждет. Настоящим солдатом командует совесть! (Помолчав.) На нас положились двадцать тысяч человек. Выстоим — гарнизон города отойдет. Не выстоим — все пойдут ко дну.

Пауза.

А р к а д и й. Вы зачем мне это сообщаете?

К а р т а ш о в. Чтоб вы знали. Ваша дочь с нами, да и вы, в силу обстоятельств, тут. Волей-неволей придется дать вам оружие.

А р к а д и й. Оружие возьму: почему не взять оружия, если дают. А то дочь скажет: ты арестант. Нет, скажу, я боец.

К а р т а ш о в. Звание это нужно еще заслужить, — может быть, ценою жизни, говорю вам сразу.

Пауза.

А р к а д и й. Одним словом, или тюрьма, или геройская смерть. Но я не герой, я обыкновенный человек. Геройская смерть красна только в книгах. Героям ставят высокие обелиски, памятники льют из бронзы, а герой лежит в земле, и от этого ему ни тепло ни холодно. Стоит этот памятник, место занимает, и никому до него нет дела. Ежели б мне сказали: «Умри минутой раньше — будешь героем. Воспоем тебя в песнях. Соорудим на видных местах сто памятников и возложим венки», — не согласился бы.