Бесславные дни - [52]

   "Осима-мару" качнулась на волнах. Он наблюдал за крачками, олушами и птицами-фрегатами. Вспомнил хриплые крики чаек, которые слышал в водах Внутреннего моря, когда был молод. Они могли привести рыбака к стае корюшки или скумбрии. Однако чайки, за исключением редких одиночек, до Гавайев не долетали. Человеку приходилось прибегать к помощи других птиц.

   Некоторые олуши ныряли прямо в воду. Точно так же пикировали японские бомбардировщики, когда бомбили американцев в Перл Харборе. Впрочем, в воду они не падали. Наоборот, они взлетали и заходили на очередной вираж.

   - Banzai! - тихо произнес Хиро. - Banzai!

   Ему не хотелось, чтобы сыновья его услышали.

   Он направил лодку к стае олуш. Из воды вылетела птица с крупной рыбиной в клюве. Хиро кивнул. Он подал знак Хироси и Кензо. Те уже подтащили к борту бочки с приманкой и приготовили удочки. Что нужно делать, сыновья знали хорошо.

   Оказавшись на свободе, гольяны жизнерадостно разбегались в стороны, не ведая о том, что им суждено. В синеве моря виднелись их серебристые бока и хвосты. Рядом тут же появились рыбы побольше. Кому-то из них удастся хорошо пообедать. Иные же угодят на крючки, а затем на разделочные доски и сами станут обедом.

   Вдалеке, за много миль на севере грохотали разрывы.

   - Это снова орудия береговой обороны? - спросил Кензо.

   Хиро был того же мнения. Но Хироси помотал головой.

   - Не думаю. Кажется, это корабли в Перл Харборе стреляют по двигающимся на юг японцам.

   - Заметь, уйти из Перл Харбора они не могут, - сказал Хиро. Сыновья неприязненно посмотрели на него. Старик проигнорировал их взгляды. Он знал, что это правда и они знали, хоть эта правда им и не нравилась. Когда началась война, японские бомбардировщики третьей волны атаки потопили в водах канала, выходящего в открытый океан, два легких крейсера. Они закупорили бутылку, и теперь ни один корабль не мог покинуть бухту. С тех пор японцы их безостановочно бомбили.

   На некоторых кораблях оставались рабочие орудия. Время от времени, они стреляли. Их калибр был крупнее любого наземного орудия, за исключением пушек береговой обороны. Хиро предположил, что скоро японские самолеты вернутся. После чего, количество пушек, стрелявших по японским солдатам, несколько уменьшится.

   "По солдатам моей страны", - снова подумал Хиро и кивнул. Да, Япония - его страна. И всегда ею будет. Плохо, если ни Хироси, ни Кензо не желали этого понять.

   Рыбе же не было никакого дела до грохота артиллерии. Когда Такахаси вытаскивал удочку, на ней был и полосатый тунец, и желтоперый, к пиршеству присоединилось даже несколько золотых макрелей. Рыбаки принялись потрошить и убирать рыбу.

   В стороне появилась стайка гольянов, там же среди них плавали рыбные потроха. Туда же вскоре были заброшены удочки. Хиро знал, что потроха привлекут акул, что тоже неплохо. Акул тоже можно есть, хотя многие хоули были слишком глупы, чтобы это осознать. Рыбак решил, что сегодня он без проблем продаст и их.

   Вместе с сыновьями он ловил рыбу до тех пор, пока солнце не начало клониться к закату. Затем Хиро завел двигатель "Осима-мару" и направил лодку обратно в залив Кевало.

   - Посмотрим, как тут дела, - сказал он, когда они причалили к берегу.

   - В смысле, посмотрим, как тут все напуганы, - вставил Хироси. Старик на это лишь пожал уставшими плечами. Всё всегда, в итоге, сводилось к одному и тому же.

   По рынку, помимо постоянных японцев и китайцев, расхаживали вооруженные винтовками со штыками американские солдаты. Когда Хиро их увидел, им овладел страх. Что если, они введут фиксированные цены или просто конфискуют весь его таким трудом добытый улов? Если они поступят именно так, Хиро проклянет себя, если выйдет в море на следующий день. Он жил тяжким трудом, но этот тяжкий труд компенсировался достойной оплатой. Если он не получит своё, зачем вообще выходить в море?

   Однако солдаты лишь поддерживали порядок. И его приходилось поддерживать, потому что покупатели слетелись на улов Хиро, словно стая голодных волков. Они лихорадочно принялись перебивать цены друг друга. Распродав всё, что хотел, в кармане Хиро оказалось в три раза больше денег, чем он мог себе вообразить.

   Денег оказалось столько, что он даже забыл выбрать особого тунца для Реико. Но мысль о том, что жена ему на это скажет, оказалась сильнее даже собственной жадности.

   - Мы разбогатеем! - сказал он сыновьям. - Разбогатеем, говорю я вам!

   Он подумал о тех деньгах, которые мог заработать, распродав оставшуюся рыбу.

   Но Хироси всё испортил, сказав:

   - Нет, не разбогатеем. Эти покупатели поднимут цены на свои товары. Все поднимут цены на свои товары. Посмотри. - Он указал на витрину продуктовой лавки хоули, мимо которой они шли. Они с Кензо прекрасно читали по-английски. - Мука выросла наполовину с начала войны. И рис тоже. Лук вырос в два раза. Ты глянь на апельсины! Доллар тридцать пять за дюжину! В два с половиной раза дороже, чем до войны!

   Радость Хиро мгновенно улетучилась. Затем, она вернулась, почти с той же силой.

   - Да, цены выросли, но я заработал ещё больше!