На подходе к боевым клубам меня вылавливает Женя Аксюк. Сосед явно рассержен.
— До меня дошли интересные слухи, — едва не рычит.
Вытягиваю ладонь, останавливая его. Нечего сцены прилюдно устраивать. Опять слухи поползут — мне-то пофиг, но они точно будут касаться Аллы.
— Идите без меня, — киваю девушкам. — Не бойтесь ваши «билеты» не пропадут. Сбегать не собираюсь.
С любопытством глянув на моего соседа, Вика с Таней уходят по песчаной тропинке.
— Если ты про то, что я гулял с Аллой, так мы всего лишь прошлись по парковой зоне. На нее не претендую.
— Гляньте, какой щедрый простолюдин, — мычит он. — Даже не претендует на руку какой-то всего-навсего светлейшей княжны!
Да какого черта он сейчас возмущается? Дебилизм настоящий.
— Так, чего тебе надо? — теряю терпение. — Пришел уговаривать меня встречаться с твоей возлюбленной? Окей, договорились. Сегодня же позову княжну на свидание.
— Нет! — пугается тут же Женя. — Тебе нельзя с ней встречаться.
— Угу, — хочется его послать, но просто прохожу мимо.
Уже в спину слышу:
— Артем, дело не в моей ревности, — голос его ломается. — Хоть и ревную, но я бы и слова не сказал, будь ты хотя бы Воин. Алле нужен защитник! А тебя же самого сейчас изобьют!
— Да пошел ты, — все же не сдерживаюсь.
Прохожу под усыпанной цветочными гирляндами аркой в живой изгороди. Открываются корпуса клубов. По вывеске нахожу нужный — секция по саммо. Через два корпуса маячит красная крыша двухэтажного здания, на которое указывала Элла. Там секция по Военным играм, но мне не туда.
В этом мире соревнования по боевому искусству делятся на две категории. Первая — полевые Военные игры, в которых отличился Бесенок. Вторая — турнирная, когда участники один на один или командами бьются на арене. По правилам турнирного саммо чаще всего и решаются разборки между учениками лицея.
В спортивном зале полный аншлаг. Мой поток точно весь прибежал, старшие курсы будто тоже. В первых рядах Журавлева с подругами и Белоснежка-Светлана в окружении свиты. Надо же — сама королева пришла поглядеть на драку простолюдина. Предварительно захожу в раздевалку и переодеваюсь в спортивный костюм — футболку и шорты. Хорошо, что сегодня физкультура, а то пришлось бы в общежитие заглядывать за формой.
Выйдя обратно, оглядываю несколько арен, похожих на октагон. Народ кучкуется у ближайшей клетки. Иду к ней. Толпа передо мной охотно расступается. Пока поднимаюсь на настил, слышу крики:
— Он всерьез решил драться? Сумасшедший!
— Бесонов, ну ты чего такой смелый? Не надо тебе на арену — вали домой. У меня ставка на сегодня!
— Блин, у меня на вчера. Бесонов! Продержись еще полгода — пусть и остальные бабки потеряют.
— Полгода? Ха! Не смеши — его неотложка через час увезет.
За клеткой пятеро моих противников бросают монетку — кому первому драться. Выпадает удача широкоплечему кабанчику, что меня пролетариатом обзывал.
Судья — парень на вид не старше третьекурсника — командует:
— Боров, долго телишься, встань у сетки. Эй, княжна, спуститесь со ступеней! Санитарам мешать будете в случае необходимости первой помощи.
— Хорошо, если что — я запасной боец.
Оглядываюсь: Алла в футболке и коротких шортах стоит у выхода из октагона. Черные волосы стянуты в хвост, брови нахмурены, губы сжаты в тонкую линию. Обнаженные бедра сияют белизной, словно начищенный фарфор.
Тяжко вздыхаю. Ну что за феминистический мир! Неправильный мир! Девушки не должны заступаться за таких здоровых лосей, как я. И похрен на всякие уровни контроля живы.
— Княжна, мне не нужна помощь. С моей стороны один боец — я.
— Против пятерых? — она качает головой. — Не пойдет.
— Десять секунд подождите, — кидаю судье.
Выскакиваю за арену. Резко подхватываю черноокую красавицу под попу, поднимаю выше. Ойкнув и схватив меня за плечи, она растерянно смотрит на меня снизу. Хвост ее на секунду взлетает и касается моего лица.
Медленно несу ее прочь от арены. Оказавшись в плену моих рук, она не говорит ни слова. Ноздри ее слегка трепещут, словно вдыхает мой запах. В свою очередь аромат ее цветочных духов заставляет мое сердце биться чаще. Само собой наше дыхание находит одинаковый ритм.
Ученики вокруг смотрят, улыбаются, обсуждают — мне плевать. Нахожу Аксюка и вручаю ему драгоценную ношу. Медленно разжимаю руки. Спускаясь, Алла скользит по моему телу. Нежные ладони все еще на моих плечах, легонько касаются большими пальцами шеи. Отпускать не хочется, но пересиливаю — сжимаю ее за талию и разворачиваю лицом к болгару. Слегка подталкиваю.
— Держи свою женщину, — рычу я в гневе. Неужели он бы позволил Алле участвовать в этом мордобое? Хорош воздыхатель!
Женя стоит столбом, вытаращившись на меня. Меня бесит его растерянность. Мужчина не должен колебаться, когда на кану здоровье любимой женщины! Эмоции бурлят, внутри астрального тела вскипают многрагранники Яка. Наружу вырывается бурный психический поток:
— ДЕРЖИ. ЕЕ.
Аксюк тут же хватает за плечи Аллу, его пальцы дрожат. Княжна отталкивает друга детства не глядя — она смотрит только на меня, не мигая. Словно завороженная.
— Я не его! — громко, а затем в несколько раз тише: — Я твоя…
