Бесшабашный - [40]

Лиса впилась зубами в чешуйчатые руки, что держали Джекоба в объятиях, но из воды уже тянулись другие, норовя перетащить его через поручни. Джекоб, как ни сопротивлялся, уже почти потерял равновесие, но тут у него за спиной грохнул выстрел, и одна из русалок с простреленной головой камнем погрузилась в черные воды.

Клара стояла за ним с пистолетом в руке, который он, Джекоб, ей дал. В ее широко раскрытых глазах застыл ужас, но она выстрелила снова, на сей раз в лорелею, которая пыталась утащить под воду карлика. Еще двух прикончил ножом паромщик, после чего и сам Джекоб уложил выстрелом ту, что пыталась закогтить Лису. Мертвые тела медленно относило от борта, и вслед за ними, как по команде, исчезли и остальные лорелеи. Им теперь было чем поживиться, и они жадно принялись за долгожданную добычу.

При виде этого зрелища Клара выронила пистолет и закрыла лицо руками. Джекоб и Валиант пытались успокоить лошадей, а паромщик изо всех сил выгребал к берегу. Лорелеи яростно кричали им вслед, но теперь их голоса скорее напоминали грай драчливых чаек.

Их крики все еще носились над рекой, когда Джекоб выводил лошадей на берег. А паромщик уже шел к нему с протянутой рукой. Завидя это, Валиант с такой силой пихнул наглеца в грудь, что тот едва не свалился в воду.

— Значит, насчет второго талера ты все прекрасно расслышал! — накинулся он на старика. — А первый вместо этого вернуть не хочешь? Или ты всегда берешь плату с тех, кого поставляешь лорелеям на ужин?

— Что вы хотите, я же вас перевез, — только и ответил паромщик. — Это все проклятая фея их развела. Что же мне из-за этого, дело свое прикрывать? А уговор — он дороже денег.

— Ладно, — бросил Джекоб, извлекая из кармана еще один талер. — Скажи лучше, чего еще нам тут опасаться?

Валиант с тоской проводил талер глазами. Зато паромщик схватил его с жадностью и быстро упрятал в карман.

— Про драконов вам карлик не говорил? Они огненные, как пламя, которое изрыгают. А как покружат над горами, склоны потом еще неделями горят.

— Ну да, бабушкины сказки. — Валиант обменялся с Джекобом многозначительным взглядом. — Может, вы своим деткам и про великанов рассказываете, которые будто бы на этом берегу еще живут? Глупые суеверия. Сказать тебе, где на самом деле живут драконы?

Карлик понизил голос, и паромщик невольно наклонился к нему поближе.

— Одного я своими глазами видел, — проорал Валиант старику прямо в ухо. — В гнезде из костей, всего в двух милях отсюда, вверх по реке. И вовсе он не огненный, а зеленый, а из гнусной пасти нога торчала, в башмаке, такая же мосластая, как у тебя! Клянусь чертом и всеми его золотыми волосками, не хотел бы я жить в Бленхайме. Как представлю себе, что эта тварь в один прекрасный день вниз по реке слетать надумает!

Глаза паромщика округлились от ужаса, почти сравнявшись размером с золотыми талерами.

— Всего в двух милях?

Он с опаской глянул вверх по течению.

— Может, в двух, а может, и поменьше, — проронил Валиант, небрежно кинув ему в ладонь грязные восковые затычки. — Счастливо возвращаться.

— Неплохая байка, — шепнул Джекоб карлику, когда тот усаживался на своего осла. — А что ты скажешь, если услышишь от меня, что я и вправду видел дракона?

— Скажу, что ты враль, — так же тихо ответил карлик. — Лучше расскажи, откуда у тебя золотые талеры берутся. Как такое может быть, что ты из кармана их без конца тащишь, а они там не звенят?

Где-то вдали все еще кричали лорелеи, и Джекоб, помогая Кларе сесть на лошадь, заметил царапины от их когтей у нее на руках. Но в глазах ее не было ни тени упрека — она нисколько не винила его за эту жуткую переправу. С тех пор как гоилы похитили Вилла, прошло уже четверо суток.

— Что ты чуешь, Лиса? — спросил он, вскакивая на лошадь.

— Гоилов, — ответила та. — Только гоилов. Тут даже в воздухе одни гоилы и ничего больше.

СКВОЗЬ СОН

Вилл хотел спать. Только спать, и поскорее забыть кровь, эту жуткую кровь на груди у брата. Он не чувствовал времени, как не чувствовал ни собственной кожи, ни своего сердца. Его брат лежит мертвый. Это единственный образ, который еще проникал в его дремлющее сознание. И голоса. Один хриплый, грубый. Второй — как вода. Студеная, темная вода.

— Открой глаза, — приказал этот голос.

Но Вилл не мог. Он был во власти сна.

Хотя в этом сне он видел только кровь, снова и снова.

Чья-то рука погладила его по лицу. Не каменная, мягкая и прохладная.

— Проснись, Вилл.

Нет, он не хочет, он проснется только там, в другом мире, где кровь на груди у Джекоба будет всего лишь сном, таким же жутким сном, как его нефритовая кожа и каменный истукан, что в нем поселился.

— Он был у вашей Красной Сестры.

Голос убийцы. О, как хочется Виллу своими новехонькими когтями сейчас же вспороть эту коричневую яшмовую кожу и увидеть врага столь же непререкаемо недвижным, каким он видел распростертое на траве тело брата. Но сон цепко держал его в своих объятиях, сковывая по рукам и ногам крепче всяких кандалов.

— Когда? — Гнев. Вилл слышал его в каждом звуке этого звенящего голоса. — Почему ты его не удержал?

— Но как? Вы же мне не сказали, как обойти единорогов! — Ненависть. Как лед и пламя. — И потом, вы могущественней вашей сестры. Снимите с него ее заклятие, вот и все.