Бессердечный граф - [17]

Как ни старалась ничего не чувствовать, стремительно теряла контроль над собой, да еще и при самых унизительных обстоятельствах, какие только можно было представить: и меньше всего на свете она хотела, чтобы свидетелем ее слабости был Девон.

Он крепко взял ее за плечи и, не обращая внимания на ее попытки вырваться, повел мимо стойл.

– Милорд? – всполошился мистер Блум. – Что-то леди нужно леди Тренир?

– Уединение, – коротко бросил Девон. – Куда я могу ее отвести?

– В седельную. – Хозяин конюшни показал на арочный проход в конце ряда стойл.

Девон едва ли ни на руках затащил Кэтлин в комнату без окон, стены которой были обшиты деревянными досками. Она судорожно хватилась за него, словно утопающая, а он, пытаясь успокоить, все повторял ее имя, не давая вырваться. Чем яростнее она сопротивлялась, тем крепче он ее держал, пока она не прильнула, наконец к его груди, сжавшись в беспомощный комочек. То, что она пыталась сдержать рыдания, рвавшиеся из груди и сотрясавшие ее тело, не помогало – скорее наоборот: делало только хуже.

– Вы в безопасности, – услышала она голос Девона. – Расслабьтесь, вам ничто не угрожает, я вас держу.

Кэтлин смутно сознавала, что больше не пытается вырваться, а, наоборот, старается прижаться к нему еще крепче, спрятаться на его груди. Она обхватила руками его шею, уткнулась в нее лицом и зарыдала так, что больше не могла ни думать, ни дышать. Эмоции хлынули потоком, все разом, так что невозможно было отделить одну от другой. Казалось безумием чувствовать столько всего одновременно. Корсет стал вдруг слишком тугим, и словно живое существо, сжал ее своими челюстями. Кэтлин стала слабеть, ноги подкосились, и тело начало медленно оседать, но сильные руки подхватили ее и удержали. Она перестала понимать, где находится, утратила всякий контроль над происходящим и могла лишь раствориться в поглотившей ее темноте.

Глава 4

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем к ней стало медленно возвращаться сознание. Кэтлин заворочалась, смутно сознавая окружающие звуки: тихие разговоры, чьи-то удаляющиеся шаги и несмолкающий стук дождя. Ей хотелось еще немного подремать, и она попыталась защититься от звуков, но почувствовала, как что-то теплое и мягкое коснулось ее щеки и задержалось там. От этого ощущения ее чувства ожили: руки и ноги были расслаблены и казались тяжелыми, голова лежала на чем-то удобном, и что-то крепко держало ее около твердой поверхности, которая мерно поднималась и опускалась. С каждым вдохом она явственнее различала запах лошадей, кожи и чего-то еще, напоминающего ветивер. Она была немного сбита с толку – вроде бы все происходило утром, но что-то казалось не совсем правильным.

Кэтлин вспомнила грозу и застыла.

– Вы в безопасности, так что просто обопритесь на меня, – прошептал низкий голос, щекоча ей ухо.

Ее глаза распахнулись.

– Что… – Кэтлин запнулась и заморгала. – Где… ох!

Обнаружив, что смотрит в бездонные синие глаза, она вдруг почувствовала, как что-то заныло под ребрами: нет, это вовсе не было неприятно – и поняла, что Девон ее обнимает. Они лежали на полу в седельной на груде сложенных попон и ковриков. Эта каморка оказалась самым теплым и сухим местом во всей конюшне и для удобства располагалась рядом со стойлами.

Кэтлин поняла, что еще не готова пока посмотреть в глаза ужасной правде: ее поведение совершенно неприлично – и опять закрыла глаза. Веки опухли и чесались, она хотела было их потереть, но Девон не позволил, ухватив ее запястье.

– Не стоит: только хуже сделаете. – Он вложил ей в руку мягкую тряпицу из тех, которыми полировали заклепки на упряжи. – Она чистая, мистер Блум принес ее всего несколько минут назад.

– Он не… то есть, надеюсь, я не была… не лежала вот так? – сдавленно пролепетала Кэтлин тоненьким голоском.

Девона это, казалось, позабавило.

– Вы имеете в виду, в моих объятиях? Боюсь, что так.

– Должно быть, он подумал… – От отчаяния она тихо застонала.

– Ничего он не подумал, только сказал, что вам пойдет на пользу немного поплакать, чтобы полегчало.

Сгорая от стыда, Кэтлин промокнула глаза и высморкалась.

Девон погрузил ладонь в ее спутанные волосы и стал легонько поглаживать голову кончиками пальцев. Она понимала, что, позволяя ему прикасаться к ней таким образом, крайне неприлично, но это было так приятно, что Кэтлин не могла заставить себя что-либо изменить.

– Расскажите же, что произошло, – тихо сказал Девон.

У Кэтлин внутри образовалась пустота, тело вдруг обмякло, даже покачать головой стало вдруг не под силу. Девон продолжал успокаивающе поглаживать ее по голове, перебирая каштановые шелковистые пряди.

– Вам станет легче.

У Кэтлин не было сил отказать.

– Это была моя вина, – услышала она свой голос, а из уголка глаза потекла горячая струйка и скрылась в волосах. – Из-за меня Тео больше нет.

Девон молчал, давая ей возможность собраться с мыслями, и она сбивчиво начала:

– Это я его довела. Мы поссорились, и я вела себя неподобающе, язвила. Я собиралась тем утром поехать кататься на Асаде, но Тео хотел, чтобы я осталась дома, и мы продолжили выяснять отношения. А я отказалась – это бессмысленно, когда он в таком состоянии. Тогда он заявил, что поедет со мной, но я ему ответила… – В общем, сказала, что ему за мной не угнаться. Он пил всю ночь и все еще был нетрезв.