Бессердечное милосердие - [34]

Шрифт
Интервал

Конец ознакомительного фрагмента.

Читать полную версию

Еще от автора Эйприл Женевьева Тухолки
Между дьяволом и глубоким синим морем

Страх перед дьяволом исчезает, когда ты держишь его за руку…Ничего особо интересного не происходит в сонном приморском городке Вайолет Уайт… до появления Ривера Уэста. Он снимает дом за хлипким поместьем Вайолет, и когда вокруг начинают происходить жуткие, мрачные события, девушка подозревает парня, живущего на ее заднем дворе. Не может ли Ривер оказаться просто лжецом с кривоватой улыбкой, красивыми глазами и загадочным прошлым? А может, в нем скрыто нечто большее?Бабушка Вайолет часто предупреждала ее о Дьяволе, но она никогда не говорила, что он может оказаться темноволосым парнем, дремлющим под солнцем, любящим кофе и целующимся с тобой на кладбище… и вызывающим желание ответить на поцелуй.


Рекомендуем почитать
Холера

Ад строго взимает плату за право распоряжаться его силой. Не всегда серебром или медью, куда чаще — собственной кровью, плотью или рассудком. Его запретные науки, повелевающие материей и дарующие власть над всесильными демонами, ждут своих неофитов, искушая самоуверенных и алчных, но далеко не всякой студентке Броккенбургского университета суждено дожить до получения императорского патента, позволяющего с полным на то правом именоваться мейстерин хексой — внушающей ужас и почтение госпожой ведьмой. Гораздо больше их погибнет в когтях адских владык, которым они присягнули, вручив свои бессмертные души, в зубах демонов или в поножовщине среди соперничающих ковенов. У Холеры, юной ведьмы из «Сучьей Баталии», есть все основания полагать, что сука-жизнь сводит с ней какие-то свои счеты, иначе не объяснить всех тех неприятностей, что валятся в последнее время на ее голову.


По стопам пустоты

Джан Хун продолжает свое возвышение в Новом мире. Он узнает новые подробности об основателе Секты Забытой Пустоты и пожимает горькие плоды своих действий.


Городские сказки

Что такое «Городские сказки»? Это диагноз. Бродить по городу в кромешную темень в полной уверенности, что никто не убьет и не съест, зато во-он в том переулке явно притаилось чудо и надо непременно его найти. Или ехать в пятницу тринадцатого на последней электричке и надеяться, что сейчас заснешь — и уедешь в другой мир, а не просто в депо. Или выпадать в эту самую параллельную реальность каждый раз, когда действительно сильно заблудишься (здесь не было такого квартала, точно не было! Да и воздух как-то иначе пахнет!) — и обещать себе и мирозданию, вконец испугавшись: выйду отсюда — непременно напишу об этом сказку (и находить выход, едва закончив фразу). Постоянно ощущать, что обитаешь не в реальном мире, а на полмиллиметра ниже или выше, и этого вполне достаточно, чтобы могло случиться что угодно, хотя обычно ничего и не происходит.


Страна слепых, или Увидеть свет

Главный персонаж — один из немногих уцелевших зрячих, вынужденных бороться за выживание в мире, где по не известным ему причинам доминируют слепые, которых он называет кротами. Его существование представляет собой почти непрерывное бегство. За свою короткую жизнь он успел потерять старшего спутника, научившего его всему, что необходимо для выживания, ставшего его духовным отцом и заронившего в его наивную душу семя мечты о земном рае для зрячих. С тех пор его цель — покинуть заселенный слепыми материк и попасть на остров, где, согласно легендам, можно, наконец, вернуться к «нормальному» существованию.


Красный Принц

Между песчаными равнинами Каресии и ледяными пустошами народа раненое раскинулось королевство людей ро. Земли там плодородны, а люди живут в достатке под покровительством Одного Бога, который доволен своей паствой. Но когда люди ро совсем расслабились, упокоенные безмятежностью сытой жизни, войска южных земель не стали зря терять время. Теперь землями ро управляют Семь Сестер, подчиняя правителей волшебством наслаждения и крови. Вскоре они возведут на трон нового бога. Долгая Война в самом разгаре, но на поле боя еще не явился Красный Принц. Все умершие восстанут, а ныне живые падут.


Тень последней луны

Никогда неизвестно, кто попадёт тебе в руки, вернее, кому попадёшь в руки ты, куда это тебя приведёт, и в кого превратит. Неизвестно, что предстоит сделать для того, чтобы мир не погиб. Неизвестно, как сохранить близких, которых у тебя никогда не было.


Проклятие или дар

Двадцать старых и новых историй о проклятии, которое может настичь кого угодно. Проклятие принимает самые неожиданные формы – укол веретена, отравленное яблоко, кольцо-шпион, красные туфельки… Каждому достанется что-то свое. В любой волшебной и поучительной истории бьется черное сердце. Его негромкий стук напоминает о том, что зло совсем близко, и помогает не сбиться с прямого пути. Если конечно, нам хочется на нем оставаться. Ведь иногда проклятие становится даром…


Последний дракон

Было время, когда, паря в небесах, он поливал огнем разъяренные толпы, теперь же он прячется от туристических речных теплоходов и крайне неохотно покидает свое кресло. Это некогда великолепное огнедышащее создание ныне обитает в рыбацкой хижине, где прикуривает «Мальборо» от сыплющихся из носа искр и пьет «Абсолют». Более того, он давно и плотно подсел на «Нетфликс»… На протяжении веков Виверн, лорд Хайфайр, вселял страх в сердца людей. Теперь его зовут просто Верн. Он выжил, но даже моря алкоголя не могут заглушить тоску в его душе – последний в своем роду, последний дракон.


Утесы Бедлама

В диких, неисследованных землях Перу находится священный городок под названием Бедлам. Он стоит у самой границы таинственного леса, в глубине которого растут хинные деревья, или цинхоны, кора которых – единственное известное лекарство от малярии. Именно туда и отправляются Меррик и Клем, чтобы найти и тайно вывезти черенки цинхон для создания плантации. Южная Америка предстает в своей загадочной красоте: взрывающиеся деревья с белоснежной древесиной, лампы из сияющей пыльцы, двигающиеся статуи и скалы из чистого стекла… Магия переплетается с реальной культурой и историей инков, погружая читателя еще глубже в невероятные приключения героев среди оживших мифов.