Бессердечная - [13]

– Видите? Не о чем с ей толковать, – вмешался сэр Питер. – Глупа, как долбленая тыква.

Его жена зябко ежась, обхватила себя руками.

Кэтрин охватил гнев. Она живо представила себе, как толстяк давится карамельным трюфелем, а они с женой стоят и хохочут над ним. Мечтать ей помешали бубновые Девятка и Десятка, которые расталкивая всех, пробирались к столу.

– Извините, простите, – бормоча извинения, Девятка тянулся к сочному медовому инжиру.

Кэт шагнула в сторону, освобождая ему место.

– Они что, всегда такие дерзкие? – сэр Питер сверлил взглядом спину придворного.

Десятка обернулся к нему, улыбаясь во весь рот, и приветственно поднял бокал вина.

– Вовсе нет, – ответил он. – Прежде мы дерзили куда больше.

Кэт чуть не сгорела от стыда. Придворные тут же сбежали, оставив красного от возмущения Питера. Кэт заставила себя улыбнуться.

– Придворные иногда бывают чван… высокомерны. С незнакомцами. Уверена, у него и в мыслях не было ничего дурного.

– А мне сдается, что было, – буркнул Питер. – И сдается, что не у его одного.

Он долго с подозрением рассматривал ее, потом, наконец, поднял ручищу и коснулся шляпы.

– Мое почтенье, миледи.

Это был первый вежливый жест с его стороны. Поверить, что он на него способен, было примерно так же просто, как поверить, что герцог Клыкании умеет летать.

Сэр Питер подхватил под руку жену и потащил прочь. Кэтрин их уход ничуть не огорчил.

Глава 6

Кэт даже позволила себе вздох облегчения. Она и так с трудом дышала в корсете, а от общения с сэром Питером и вовсе чуть не задохнулась.

– Благодарю, очень приятно.

– Он здесь, как белая ворона, не находишь?

Обернувшись, Кэт обнаружила, что в воздухе парит серебряное блюдо с аппетитными поджаристыми пирожками.

– Привет, Чеширчик! – Кэтрин обрадовалась, что хоть один собеседник за весь вечер не будет раздражать ее и выводить из себя. Впрочем, Чеширский Кот тоже умел это делать, на свой лад. – Ты тоже приглашен?

– Вряд ли.

Перед ней появился Кот. Он развалился на собственном полосатом хвосте, изогнутом в форме стула, а блюдо пристроил себе на живот. Последней стала видна голова – уши, усы, нос и, наконец, широкий зубастый рот.

– Ты выглядишь нелепо, – мурлыкнул Чеширский Кот, подцепив когтями пирожок и отправляя его в гигантскую пасть. Оттуда вырвалось облачко ароматного пара – от Кота пахло сладким тыквенным пюре.

– Платье – это матушкина затея, – объяснила Кэтрин и попыталась вдохнуть как можно глубже. У нее начинала кружиться голова. – Кстати, пирожки случайно не с тыквой? Леди Питер про них спрашивала. Пахнут чудесно.

– Да, именно они. Я бы предложил тебе один, но не хочу.

– Это очень невежливо. А раз у тебя нет приглашения, советую поставить блюдо на место и снова исчезнуть, пока никто не заметил.

Кот беззаботно заурчал.

– Я просто думал, что тебе будет интересно узнать… – он сладко зевнул, – что как раз сейчас Валет крадет твои торты.

– Как? – Кэт выпрямилась, оглядела стол, но Джека поблизости не было видно. Она нахмурилась.

А когда повернулась к Коту, он уже запихивал за щеку последние пирожки с подноса.

Закатив глаза, Кэтрин подождала, пока он все прожует и проглотит. Кот справился с этой задачей поразительно быстро и начал ковырять когтем в зубах.

– А что такого? – продолжил он. – Ты не ждала, надеюсь, что торты доживут до конца вечера?

Тут Кэт заметила, наконец, знакомый противень, у самого края стола. От ее лимонных тортов остались только крошки, три пустых круга в ореоле сахарной пудры, да несколько капель желтой глазури.

Увидеть противень пустым было горько, но приятно – как съесть дольку темного шоколада. Кэтрин всегда радовало, что ее десерты приходятся по вкусу, но в этом случае, после сна и лимонного дерева… ей хотелось и самой отведать хоть маленький кусочек.

У нее вырвался вздох огорчения.

– Ты-то хоть попробовал, Чеширчик?

Кот издал неопределенный звук.

– Я съел целый торт, дорогуша. Устоять было невозможно.

Кэт только руками всплеснула.

– Не кот, а откормленный поросенок.

– Фи, как вульгарно! – Кот изогнулся в воздухе, перевернулся, словно плавающее в океане бревно, и исчез, прихватив опустевшее блюдо.

– Что ты, собственно, имеешь против поросят? – сказала Кэт пустому пространству. – Если хочешь знать мое мнение, маленькие поросята почти такие же милые, как котята.

– Лучше уж я притворюсь, что этого не слышал.

Кэт резко повернулась на голос. Кот снова нарисовался, по другую сторону стола. Точнее, только голова и одна лапа, которую он начал вылизывать.

– Хотя лорд Свинорыл наверняка разделил бы твои чувства, – добавил он.

– Ты не знаешь, его величеству удалось попробовать торт?

– О да. Я наблюдал, как он стащил ломтик, а потом и второй, а там и третий – пока вы с Мэри-Энн развлекались, обсуждая тыквоеда. – Кот говорил, а его тело постепенно появлялось в воздухе. – Стыд и позор вам, сплетницы.

Кэтрин удивленно вздернула брови. Кот и сам был отъявленным сплетником. Отчасти по этой причине ей так нравилось с ним беседовать, хотя было и немного страшновато: не хотелось самой попасть ему на язычок.

– С чего ты набросился на нас, как злая собака?

– По-прежнему кошка, дорогуша, не злая и даже, возможно, та, что приносит удачу.