Беспросветный Тупик - [18]
Боюсь, вы слабо представляете себе, что означает слово «чахнуть», я, честно говоря, тоже плохо разбираюсь в такого рода вещах, но знаю, что это именно то, чем занимаются заключенные и сироты в книгах о тюрьмах и сиротских приютах. Поскольку и в данном случае мы имеем дело с книгой, а бедняга Эдди находится в сиротском приюте, мне пришлось написать, что он «чахнет». Ничего не поделаешь: таковы правила игры.
В камере — простите, в комнате — сиротского приюта, в которой оказался Эдди, тоже имелась книга. На ее обложке большими золотыми буквами была вытиснена надпись «ПРАВИЛЬНАЯ КНИГА».
Именно эта книга поможет Эдди спастись, но не сразу, а в одном из последних эпизодов, так что не будем забегать вперед, тем более что мы еще не выяснили, каким образом наш герой оказался в Приюте для Благодарных Сирот имени святого Вурдалака.
Опасный эксперимент
У Эдди появилось ощущение, что с того времени, как к ним присоединился актер-импресарио мистер Памблснук, ситуация стала меняться в худшую сторону. Напомню, что, кроме Памблснука, в экипаже ехали Эдди и Безумная Тетя Мод, не считая неподвижного горностая Малькольма.
Возможно, кто-то и забыл бы посчитать Малькольма, но только не Эдди, потому что как раз сейчас горностай утыкался своим острым рыльцем ему в ухо.
— Почему мы сгрудились в одну кучу? — спросил мальчик, все еще сердясь на мистера Памблснука за то, что тот, прикинувшись разбойником с большой дороги, наставил на него дуло револьвера. — Почему бы кому-нибудь из нас не пересесть на свободное место?
Нормальному человеку этот вопрос показался бы весьма разумным, поскольку все трое — Эдди, Безумная Тетя Мод и мистер Памблснук (не считая горностая) — теснились на одном сиденье, в то время как место напротив было вакантным, или, иначе говоря, пустым.
— За рассаживание отвечаю я! — безапелляционно заявила Безумная Тетя Мод. — Поэтому все будут сидеть так, как я скажу. То есть на одном сиденье.
— Насколько мне известно, вы закончили Институт Рассаживания для Благородных Девиц, не так ли, леди? — спросил мистер Памблснук.
У Эдди создалось впечатление, что актер-импресарио лезет вон из кожи, чтобы подольститься к его двоюродной бабушке.
— Вы, как всегда, правы, мистер Памблснук, — жеманно улыбнулась Безумная Тетя Мод и покраснела, как молоденькая девушка. Это в ее-то возрасте! Я уже не говорю о том, что ее и без того изборожденное морщинами лицо стало в эту минуту похоже на сморщенную сушеную сливу. — Хотя, сказать по правде, я никогда не училась в Институте Рассаживания для Благородных Девиц. Однако это ничего не значит. Я владею навыками рассаживания и безо всякого обучения, они у меня в крови. Я прирожденная рассаживательница!
— Но это уже не лезет ни в какие ворота! — возмутился Эдди. Возможно, его гнев был, хотя бы отчасти, порожден тем обстоятельством, что острый локоть двоюродной бабушки вонзился ему в ребра с такой же силой, с какой рыльце горностая — в ухо.
— Молчать, щенок! — взвизгнула Безумная Тетя Мод. — Когда я была маленькой девочкой, детей было видно, но не слышно!
— А когда я вкушал блаженство младенческой поры жизни… — начал актер-импресарио, который, как вы помните, всегда использовал в своей речи гораздо больше слов, чем было нужно, — …словом, когда я был ребенком, детей было не видно и не слышно.
— От них только пахло? — предположила Безумная Тетя Мод.
Для Эдди было совершенно очевидно, что мистер Памблснук не собирался говорить «от них только пахло», но актер-импресарио был настроен слишком льстиво и подобострастно по отношению к Тете Мод, чтобы ей возразить.
— Их было не видно и не слышно, от них только пахло! — с восторгом повторила Безумная Тетя Мод. — От них пахло, потому что их натирали луком с головы до пят!
Упоминание лука заставило Эдди вспомнить свою дорогую мамочку, миссис Диккенс, которая набивала рот луком, чтобы улучшить форму своей головы. Вы правильно догадались. Речь идет об одном из Предписаний доктора Маффина, входивших в состав разработанного им Курса лечения. Эдди тяжело вздохнул.
— Не надо печалиться, — подбодрил его актер-импресарио. — Давай воспользуемся преимуществами, которые предоставляет нам долгая дорога, предусматривающая совместное пребывание в экипаже на протяжении длительного времени, и попытаемся выяснить, обладаешь ли ты талантом трагического актера.
Эдди онемел от изумления.
— У нас полно времени, так что давай проверим, можешь ли ты играть на сцене, — перевела эту фразу на человеческий язык Безумная Тетя Мод.
Это были первые разумные слова, произнесенные Тетей Мод с тех пор, как Эдди с ней познакомился. Это потрясло Эдди еще сильнее, чем предложение мистера Памблснука. Но и сама Безумная Тетя Мод выглядела потрясенной. Похоже, она не ожидала от себя такой прыти.
— Могу ли я играть на сцене? — переспросил Эдди, чувствуя, как по его ногам пробегает дрожь радостного возбуждения. Хотя не исключено, что причиной возбуждения послужили ворсистые шерстяные носки, вызывавшие зуд в икрах.
— Именно это я и имел в виду, мой мальчик. Давай попробуем установить, наделен ли ты дарованием трагического актера, — гнул свое мистер Памблснук. — Как показывает пример моего поведения, когда эта достойная леди бросила в меня свои часы, — он кивнул в сторону Безумной Тети Мод, стукнувшись при этом лбом о ее подбородок ведь они сидели втроем (не считая горностая) на одном сиденье, — самое главное для артиста — это оставаться в образе, несмотря ни на какие препоны и рогатки.
